Женщины в Иране, 1206–1335 гг.

Для монгольского правления в Иране нехарактерно признание женщин в качестве правительниц, как это было во времена единой империи или в Центральной Азии. Однако это не мешало женщинам участвовать в государственных делах различными способами. Рассмотренные в предыдущей главе примеры участия женщин в политической жизни, которые относятся к периоду, предшествовавшему походу Хулагу на запад, являются основными характеристиками политической деятельности женщин. Женщины продолжали занимать высокие должности при дворе, участвовали в выборах нового правителя, создавая союзы в поддержку своих сыновей, и выступали в качестве советников своих соправителей-мужчин (сыновей или мужей). В этот период номинально женское правление не признавалось, но, тем не менее, монгольские женщины играли важнейшую роль на политической арене Ирана, поддерживая членов правящей семьи, претендовавших на престол. Роль женщин в монгольском Иране изменилась после обращения Газан-хана в ислам. Меры нового «падишах аль-Ислама» и его персидских «амиров», направленные на централизацию страны, постепенно лишили женщин роли активных политических игроков, ограничив их возможности придворными интригами, и способности действовать в рамках четкой политической программы так, как поступали их предшественницы. Похоже, что роль женщин свелась к передаче легитимности правления, что было даровано им в силу их места в структуре родства правящей семьи. Пример Сати-бек является исключением, подтверждающим правило, и представляет собой последнюю попытку политической группировки, которая, пытаясь получить контроль над Государством Хулагуидов, возродила монгольский обычай женского правления, не имевший прецедента в монгольском Иране. Утверждение женщины в качестве правительницы иллюстрирует характерный монголо-кочевой феномен: явление, которое к концу четвертого десятилетия XIV века, как можно считать, проиграло «битву за идентичность» с мусульмано-персидским коренным населением, по крайней мере в отношении принципа женского правления[170].

Правление женщин в провинциях Государства Хулагуидов

Если за восемьдесят лет монгольского правления в Иране только одна женщина получила номинальное признание в качестве главы государства при весьма специфических обстоятельствах, это не означает, что женщины-правительницы полностью исчезли в Государстве Хулагуидов. Регионы к югу от Иранского нагорья, Анатолии и Кавказа управлялись местными династиями тюркского происхождения (кутлугханидами, салгуридами и правителями Сельджукского султаната), которые подчинялись монголам [Aigle 2008: 74]. В этих областях политический статус женщин развивался иными путями, отличными от центра власти, расположенного в Северо-Западном Иране. В некоторых провинциях женщины правили как легитимные главы государства, подобно женщинам во времена объединенной Монгольской империи и Центральной Азии в 1250-х годах, но в любом случае во всех они сохраняли свое активное участие на политической сцене.

Данный раздел посвящен трем конкретным регионам под властью Государства Хулагуидов. Во-первых, мы исследуем особенности женского правления в провинции Керман при династии кутлугханидов (р. 1222–1306). Во-вторых, мы обратим наше внимание на провинцию Фарс и правление Абеш-хатун, женщины из династии салгуридов, связанной с монголами, которые правили Юго-Западным Ираном в XIII веке. Наконец, мы рассмотрим некоторые примеры правления влиятельных женщин в Анатолии и на Кавказе, где близость к центру власти могла повлиять на развитие женского правления в XIII–XIV веках.

Кутлугханиды Кермана

Основателем этой местной династии был Бурак Хаджиб (ум. 1234–1235), амир династии каракитаев в Центральной Азии, который в 1222 году воспользовался возможностью захватить провинцию Керман [Qazvini 1912–1937, II: 210–212; Boyle 1997: 476–477]. Чтобы упрочить свое положение, он выдал одну из своих дочерей замуж за Джалал ад-Дина Хорезмшаха, а другую — за сына Чингисхана Чагатая, тем самым заручившись благосклонностью двух сил, которые в то время боролись за Центральную Азию и Хорасан [Muhaddith 1984: 196.]. Каракитаидское происхождение династии является ключевым элементом в понимании преемственности института женского регентства в Кермане, как показано в главе 2. Подобно процессу преемственности, наблюдавшемуся у западных Ляо или в случаях Дорегене и Огул-Гаймыш, именно после смерти правителя-мужчины Кутб ад-Дина Мухаммада в 1257 году женщина взяла на себя управление провинцией Керман [Parizi 1976–1977: 107–108; Lambton 1988: 279]. Теркен Кутлуг-хатун (ум. 1282/1283) правила Керманским царством двадцать шесть лет — период, который считается «золотым веком» региона Керман, — несмотря на то что был еще жив сын ее мужа, Хиджадж-султан [Kirmani 1983–1984: 41; Rawshan, Musavi 1994, II: 934; Boyle 1971: 305; Ward 1983: 209].