Женщины в Иране, 1206–1335 гг.

В Иране политическая и экономическая власть сменявших друг друга правителей Государства Хулагуидов была сосредоточена в их ордах [Aigle 2008а: 74]. Каждый член правящей семьи, а также любой из других важных персон имел свою собственную орду, и такой порядок сохранялся в Иране при Олджейту (пр. 1304–1316) вплоть до XIV века [Melville 1990b]. Центральная роль орды привела к тому, что при взаимодействии местных элит при дворе происходило дублирование полномочий и чиновников. Это явление иллюстрируется, например, множественностью кешиков[212] в ордах членов семьи чингизидов в Государстве Хулагуидов [Melville 2006b: 161; Atwood 2006]. Но если орда создавала определенные неудобства в политическом управлении империей, она также служила центральным, но при этом мобильным институтом хозяйственной деятельности. Постепенно орда становилась центром накопления стад скота, имущества и личного богатства. Расширение империи привело к такому обогащению этих лагерей, что, если какой-либо претендент на престол получал в руки орду, это могло сыграть решающую роль в перевесе в его пользу во время спора о престолонаследии[213].

Опираясь на анализ орды как института, в этой главе мы попытаемся определить, кто из монгольских женщин имел орду, и дать объяснение структуре и функциям этих институтов. Во-вторых, мы рассмотрим, как женщины накапливали богатство в своих ордах в различные периоды существования Монгольской империи и как их экономическая деятельность адаптировалась к различным моментам истории державы. Наконец, мы сосредоточимся на том, как эти орды сначала передавались от женщины к женщине, а затем, в конце концов, были присвоены мужчинами в Иране XIV века в рамках разработанной политической стратегии во время правления Газан-хана. В целом в настоящей главе планируется пролить свет на экономическое положение монгольских женщин в империи и то, как они накапливали, расширяли и передавали принадлежавшие им богатства, а также изучить ту степень автономии, которой они пользовались при распоряжении ресурсами, полученными в ходе расширения империи.

Орда как кочевнический институт и ее роль в экономической деятельности женщин

Исследования кочевых обществ в основном повествуют о том, что женщины отвечали за домашнее хозяйство, в то время как мужчины обычно были заняты охотой и войной [Krader 1963: 186; Dawson 1955: 96,103; Rossabi 1979: 154]. Как отмечает Россаби, монголы были патрилинейным обществом, где мужчины владели большей частью семейного богатства, которым в домашней сфере управляли женщины [Rossabi 1979: 154]. По мере того как монголы становились все богаче за счет накопления завоеванных богатств, мужчины могли брать в жены большее количество женщин и распределять свое имущество для управления между ними[214]. Поэтому, следуя этому доимперскому обычаю, главные жены правителя или мужчины — члена правящей семьи имели свои собственные орды или уделы, где имущество, скот и люди управлялись и приумножались ими[215]. Однако монгольским женщинам не препятствовалось владеть и своей собственностью. Некоторые женщины получали имущество от своих мужей (в виде приданого), управляли соответствующими ордами и использовали их для реализации собственных политических планов [Там же]. Если орды хатунов играли роль не только в экономике, но и в политике Монгольской империи, возникает два вопроса: кто имел право возглавлять орду? Все ли женщины имели в своем подчинении орду? На второй вопрос, возможно, ответить легче. В источниках однозначно указано, что некоторые женщины присутствовали в ордах других женщин, но сами никогда не получали орду в управление. Следовательно, похоже на то, что только знатные мужчины и их жены имели в своем подчинении соответствующие лагеря[216]. Что касается первого вопроса, то здесь ситуация сложнее и, по-видимому, она зависела от исторического контекста, в котором жили женщины на разных этапах расширения империи. Все женщины, имевшие право управлять ордой, были главными женами правителей или других членов правящей семьи; разница заключается в том, каким образом они становились хатунами. Право монгольской женщины на собственность укреплялось по мере того, как менялось ее положение на протяжении жизни. В отношении алтайских обществ в целом отмечено, что, когда женщина не замужем, ее статус низок и она экономически зависит от своей семьи, потому что «ее правосубъектность низшего порядка» [Krader 1963: 188]. Выйдя замуж, она получает контроль над своим брачным приданым, что повышает ее экономический статус в семейном хозяйстве. Наконец, после рождения сына она получает полное право распоряжаться имуществом и управлять не только своим личным состоянием, но и средствами своих несовершеннолетних сыновей в случае смерти мужа [Там же].