Женщины в Иране, 1206–1335 гг.

В Иране практика наделения женщин землей существовала изначально. Абака распределил ресурсы оседлого населения между хатунами, отдав часть Майяфарикина (в провинции Сирия) Кутуй-хатун, часть Диярбекира и провинцию Джазира (в Ираке) Олджей-хатун, Салмас (на северо-западе Ирана) жене Джумгура Толун-хатун и его сыновьям Джушкабу и Кингшу. Он также отдал некоторые территории своим сыновьям и наложницам [Thackston 1968, II: 1110; 1994: 541][285].

Однако, начиная с конца правления Абаки, похоже, что распределение налогов на имущество для хатунов и их орд было заменено системой, согласно которой выделенный регион должен был платить фиксированный налог, который женская прислуга собирала с отведенных им территорий [Там же: 1507; 1994: 745]. По словам Рашид ад-Дина, средства растрачивались, а коррупция среди слуг хатунов и правителей провинций приводила к постоянно растущему снижению доходов, кульминацией которого стал финансовый хаос в правление Гайхату (пр. 1291–1295). Такое положение дел подготовило почву для оправдания персидским визирем реформ своего покровителя Газан-хана, когда тот взял на себя управление царством. Говорят, что были проведены судебные процессы для наказания коррумпированных слуг и провинциальных наместников, а управление женскими ордами было реформировано, что включало ограничение их автономии. Несмотря на коррупцию и возможное обнищание хатунских орд в этот период финансового хаоса, женщины сохранили контроль над имуществом, о чем свидетельствует тот факт, что Газан-хан заручился поддержкой многих женских инджю для финансирования своих претензий на трон в 1294–1295 годах [Aubin 1995: 58][286]. Кроме того, по всей видимости, женщины имели в своем подчинении земельные владения вплоть до правления Абу Саида (1317–1335). Говоря о багдадской хатун, Ибн Баттута упоминает, что «каждая хатун владеет несколькими городами и округами и огромными доходами, а когда она путешествует с султаном, у нее есть свой отдельный лагерь» [Defremery et al. 1962:340].

Наконец, стоит отметить, что в Государстве Хулагуидов торговля продолжала оставаться ключевой частью экономики, даже приобретя глобальное измерение, поскольку оно было стратегически расположено на пересечении торговых путей, связывавших Европу, Индию и Дальний Восток[287]. Открытие торговых путей было очевидной политикой со времен Мункэ и оставалось таковой при Хулагу[288]. Богатая добыча, полученная в результате завоевания Аламута и разграбления Багдада, могла как магнит притягивать купцов в Государство Хулагуидов. Рашид ад-Дин сетует на то, что после восшествия на престол Газана «сокровища, которые Хулагу-хан привез из Багдада, земель неверных и других мест… со временем были украдены стражниками, а слитки золота и драгоценности были проданы купцам» [Thackston 1968, II: 1349; 1994: 672]. Заинтересованность монгольских правителей в поддержании торговли в Иране видна с первых дней их правления. Когда Хулагу занял Багдад после победы над последним аббасидским халифом, он поручил двум своим военачальникам начать восстановление города. Ильхан приказал, чтобы после захоронения мертвых городские рынки были восстановлены как можно быстрее [Там же: 1069; 1994: 499]. Есть и другие примеры такой решимости возродить торговлю после военного конфликта. По словам Рашид ад-Дина, во время кампании Газан-хана по отражению нападения войск Золотой Орды в Азербайджан эта область была «стерта с лица земли», но купцы вернулись в район Тебриза, чтобы продолжить торговлю [Там же: 1303; 1994: 651].

В первый период существования Государства Хулагуидов монгольские женщины в Иране, по-видимому, могли поддерживать свой образ жизни за счет доходов, получаемых в их ордах.

Хатуны, похоже, были хорошо обеспечены добычей, земельными доходами и подарками, поступавшими от хана и принцев. В этот период изобилия, отмечает Рашид ад-Дин, обычным явлением в женских лагерях были купцы, которые перевозили товары в пользу хатунов и были хранителями их доходов[289]. Марко Поло заметил, что монгольские женщины постоянно участвовали в торговых операциях, продавая и покупая все, в чем нуждались они сами и их иждивенцы [Polo 1938,1: 169]:

Эти женщины, принадлежавшие к высшим слоям хулагуидской знати, были связаны с крупными коммерческими компаниями и с крупной оптовой и транзитной торговлей. Часть своих доходов они вкладывали в компании крупных оптовых купцов, называемых обычно уртак (ортак)… которые возвращали феодалам (или дамам) их долю прибыли товарами, в основном тканями [Petrushevsky 1968:509–510][290].