Женщины в России, 1700–2000

…утром 23 февраля, 8 марта по новому стилю, в переулке, куда выходили окна нашего цеха, раздались женские голоса: «Долой войну! Долой дороговизну! Долой голод! Хлеб рабочим!»

Я и еще несколько товарищей мигом оказались у окон. Ворота 1-й Большой Сампсониевской мануфактуры были широко распахнуты. Массы по-боевому настроенных работниц залили переулок. Те, что заметили нас, стали махать руками, кричать: «Выходите! Бросайте работу!» В окна полетели снежки. Мы решили примкнуть к демонстрации [Гордиенко 1957].

В течение следующих нескольких дней еще сотни тысяч рабочих последовали их примеру. Критический момент наступил, когда царские войска отказались стрелять по демонстрантам, после чего женский протест перерос в полномасштабную революцию. 2 марта 1917 года (по старому стилю) царь Николай II отрекся от престола. Вакуум во власти заполнило Временное правительство.

Женщины с самого начала претендовали на гражданские права в новой политической системе. Феминистские лидеры, с восторгом встретившие свержение царя, начали успешную избирательную кампанию. Когда Временное правительство не включило гендерное равенство в свою первоначальную политическую программу, феминистки мобилизовались. Они проводили конференции и встречи, которые иногда оказывались настолько популярными, что кому-то приходилось отказывать в участии. 20 марта 1917 года они устроили огромную процессию численностью до 40 000 человек, которая двинулась от Петроградской городской думы к Таврическому дворцу, где заседало Временное правительство, чтобы лоббировать избирательное право для женщин. Шествие сопровождала женская конная милиция, а участницы марша несли транспаранты с надписью: «Место женщины — в Учредительном собрании».

Шествие возглавляли Вера Фигнер, освобожденная из тюрьмы после революции 1905 года, и Поликсена Шишкина-Явейн, врач, с 1910 года руководившая Всероссийским союзом равноправия женщин. Обращаясь к новым правителям России, Шишкина-Явейн заявила: «Мы пришли напомнить вам, что женщины были вам верными товарищами в гигантской борьбе за свободу русского народа, переполняли тюрьмы, смело шли на каторгу, и лучшие из нас бесстрашно смотрели смерти в глаза». Она требовала признания женщин гражданками, заявляя, «что Учредительное собрание, на котором будет представлена только одна половина населения, никоим образом не может считаться выразителем воли всего народа, а только половины его» [Закута 1997].

В конце концов Временное правительство уступило. В июне 1917 года женщины-юристы наконец получили право выступать в качестве поверенных и представлять клиентов в суде. Женщины также получили равные права с мужчинами на государственной службе, что было особенно важно для учительниц. 20 июля все люди старше 20 лет, как мужчины, так и женщины, получили право голосовать за кандидатов в новое Учредительное собрание. Такая готовность Временного правительства согласиться с феминистскими требованиями обеспечила ему осторожную поддержку феминисток, в том числе поддержку дальнейшего участия России в войне.

Сама война, которая теперь представлялась подлинно народной (в противовес царско-имперской), вновь стала вызывать в некоторых кругах энтузиазм. В военное министерство начали поступать запросы о формировании целиком женских воинских частей. В надежде, что появление женщин-солдат пристыдит новобранцев-мужчин, уже отказывающихся воевать и дезертирующих в рекордных количествах, в конце мая 1917 года министр дал Марии Бочкаревой добро на набор в первый Петроградский женский «батальон смерти»; был сформирован и второй, Московский женский «батальон смерти». Тысячи женщин вступали туда добровольцами. Другие формировали независимые женские воинские части. Женщина-солдат не была чем-то необычным в русской армии, как заметила летом 1917 года одна фронтовая медсестра. Чтобы получить контроль над этими подразделениями, а также удовлетворить запрос женщин на расширение их возможностей участвовать в войне, правительство вынуждено было увеличить количество женских воинских формирований. Число женщин, вовлеченных в боевые действия и связанную с ними деятельность, возросло настолько, что в августе 1917 года в Петрограде был проведен Женский военный съезд для координации их работы[154]. К концу войны в боях участвовало около 6000 русских женщин — рекорд, уникальный для Первой мировой войны (рис. 11–12).

Рис. 11. Санитарки. Предоставлено библиотекой Конгресса США