Читаем Женская власть. Как перестать быть приложением к мужчине полностью

У женщин не было образования и не было голоса. Ну давайте спасать эти старые порядки тоже вместе со старым языком. Давайте еще лечить «баб» от любой болезни током, как там советовали древние уважаемые врачи. Просто раз уж лезете рассуждать о глупости феминитивов, попробуйте услышать и понять, зачем они нужны.

ЯЗЫК МЕНЯЕТ СОЗНАНИЕ

Сегодня ты разучился говорить «шкуры», а завтра, глядишь, увидишь в женщине человека. Сегодня ты говоришь «профессорка», а завтра, глядишь, увидишь, что это менее унизительная конструкция, чем женщина-доктор или женщина-профессор.

__________


«По образованию я лингвистка, и это, конечно, отдельная боль. Многие коллеги яростно отрицают феминитивы, будто не знают, как функционирует язык. Преподавательница языкознания обращалась ко мне не иначе как “студент Баранова”.

Мой любимый перл на эту тему – фраза на одном из местных ресурсов: «Феминитивы – это крах лингвистики как науки!» Регулярно ее цитирую и предлагаю отлить в граните.

Хочется сказать: «Люди, где ваше языковое чутье? “Авторка” – это некрасиво, а “знаменитый автор написала” – красиво?»

В белорусском языке феминитивы привычнее. Думаю, это связано с тем, что в советские времена, когда все было унифицировано, русский язык, будучи средством внутрисоюзной коммуникации, стал очень канцелярским. Национальные же языки избежали этой участи, и на белорусском слова вроде «доктарка» звучат естественнее.

В русском языке феминитивы тоже были, например, в раннесоветском периоде: активно использовались всяческие «сталеварки», но потом – с нарастанием тоталитаризма – все это ушло. Для меня феминитивы – это не только про видимость женщин, но и про свободу57».

__________


«Никаких слов раньше не было. Ни слова “водка”, ни слова “фаллоимитатор”, ни слова “кибернетика”, ни слова “садовод”. Нет явления – нет слова. Появилось явление – появилось слово. В конце XIX века все так же страшно спорили из-за слова “студентка”: и ругались, и издевались, и кричали про насилие над языком. И ничего, стало в вузах девушек-учащихся не меньше, чем юношей – и слово никому уже не мешает», – говорит режиссерка Женя Беркович[43].


Как глянец уживается с идеей

«женщина не телочка, а человек»

Я сделала интервью, а точнее даже устроила баттл с дерзкой экс-редакторкой L’Officiel – на тему «Как глянец уживается с идеей “женщина не телочка, а человек”?»

Как ты относишься к мнению, что бьюти-индустрия в целом противоречит феминистским идеалам и ценностям? Сейчас глянец пытается трансформироваться из чтива для «телочек» в чтиво для сильных и независимых. Но делает это часто весьма лицемерно, получается примерно так: «Вот тени для того, чтобы быть красивой, вот помадка для того, чтобы быть милой, а вот феминизм для того, чтобы быть модной». Что думаешь об этом? Не находишь ли противоречия в такой повестке?

По-моему, совершенно неправильно было бы думать, что у всего (вот вообще всего) глянца существует некая единая повестка. Мне такой подход кажется довольно обидным – он примерно на уровне «вся Россия пропутинская». Глянец читателями фем-каналов воспринимается не как совокупность конкретных и очень разных СМИ, а как какой-то коллективный разум, причем коллективный разум довольно туповатый. На самом деле это не так. Повестка условного «Вога» будет сильно отличаться от повестки условного «Гламура» – и уж тем более от американских The Cut или The Lenny Letter. И все эти издания будут отличаться от The Gentlewoman. Или от того же «Вандерзина». Не существует некого абстрактного «глянца», который тебе пытается продвинуть некую «лицемерную» повестку. До каких-то журналов идея здорового отношения к читателям и человеческого разговора с ними уже добралась. До каких-то – нет: отношения с рекламодателями важнее, плюс, как команда журнала может научить кого-то self-care, если ее сотрудники и себя любить не научились?

Натурально слышала, как в редакции одного известнейшего журнала из угла отдела моды звучала риторика «баба должна». Это не вопрос идиотизма глянцевой индустрии. Это вопрос уровня образования и прогрессивности конкретных людей. Ну и да, насчет «чтива для телочек», я считаю эту формулировку возмутительной и мизогинной. Давайте, расскажите мне, что о проблемах, специфичных для женщин, разговаривать стыдно – есть вот вопросы серьезных людей, а есть «во что одеться». Расскажите мне, что ни одна феминистически настроенная читательница этого канала ни разу в жизни не покупала губную помаду, не наряжалась на вечеринку и не выбирала, как ей сегодня нарядиться на работу. Не страдала от неразделенной любви. Не проклинала весь мир, когда у нее живот болит во время месячных. Не слышала от гинеколога «родишь – пройдет». Не сидела в шестнадцать лет у зеркала в своей комнате и не плакала потому, что считала себя жирной.

Расскажите мне, что женский опыт – фигня. Я посмеюсь.


Перейти на страницу:

Все книги серии Женский голос

Мужчины учат меня жить
Мужчины учат меня жить

Эта книга – глубокий, всесторонний разговор о женском голосе. Ребекка Солнит рассказывает не только о менсплейнинге, который этот голос игнорирует, – она затрагивает множество острых, болезненных тем, каждая из которых громко свидетельствует об угнетении женщин. Жестокость, насилие, равнодушие, замалчивание – все это попадает во внимание журналистки, которая с холодной головой и беспощадной честностью обличает дискриминацию женщин. От живописи до кино, от прозы Вирджинии Вулф до историй жертв изнасилования, вчера и сегодня, по всему земному шару – Ребекка Солнит написала всеохватную феминистическую книгу. Если вы давно хотели разобраться, что это за феминизм такой, без пустословия и прикрас, – вы нашли ту самую книгу.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Ребекка Солнит

Публицистика / Зарубежная публицистика / Документальное
#тихийпикет
#тихийпикет

Акция #тихийпикет – это художественный и активистский проект, превратившийся в настоящее движение и объединивший многих людей не только в 50 городах России, но и в 30 странах по всему миру. #тихийпикет – это история о том, как незнакомые люди разных (а зачастую и противоположных) взглядов оказываются способны доброжелательно разговаривать друг с другом на улицах города, как формулируют вместе современное политическое, спорят и открыто обсуждают социальные проблемы и стереотипы. #тихийпикет – это двухлетняя ежедневная попытка диалога, это 3500 плакатов на самые разные темы – от ксенофобии (а также сексизма, гомофобии, расизма и т. д.) до современного искусства, это несколько тысяч сделанных активистками и активистами "отчётов" об этих важных и острых разговорах.

Дарья Андреевна Серенко , Дарья Серенко

Публицистика / Документальное

Похожие книги

21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

В своей книге «Sapiens» израильский профессор истории Юваль Ной Харари исследовал наше прошлое, в «Homo Deus» — будущее. Пришло время сосредоточиться на настоящем!«21 урок для XXI века» — это двадцать одна глава о проблемах сегодняшнего дня, касающихся всех и каждого. Технологии возникают быстрее, чем мы успеваем в них разобраться. Хакерство становится оружием, а мир разделён сильнее, чем когда-либо. Как вести себя среди огромного количества ежедневных дезориентирующих изменений?Профессор Харари, опираясь на идеи своих предыдущих книг, старается распутать для нас клубок из политических, технологических, социальных и экзистенциальных проблем. Он предлагает мудрые и оригинальные способы подготовиться к будущему, столь отличному от мира, в котором мы сейчас живём. Как сохранить свободу выбора в эпоху Большого Брата? Как бороться с угрозой терроризма? Чему стоит обучать наших детей? Как справиться с эпидемией фальшивых новостей?Ответы на эти и многие другие важные вопросы — в книге Юваля Ноя Харари «21 урок для XXI века».В переводе издательства «Синдбад» книга подверглась серьёзным цензурным правкам. В данной редакции проведена тщательная сверка с оригинальным текстом, все отцензурированные фрагменты восстановлены.

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология
Социология. 2-е изд.
Социология. 2-е изд.

Предлагаемый читателю учебник Э. Гидденса «Социология» представляет собой второе расширенное и существенно дополненное издание этого фундаментального труда в русском переводе, выполненном по четвертому английскому изданию данной книги. Первое издание книги (М.: УРСС, 1999) явилось пионерским по постановке и рассмотрению многих острых социологических вопросов. Учебник дает практически исчерпывающее описание современного социологического знания; он наиболее профессионально и теоретически обоснованно структурирует проблемное поле современной социологии, основываясь на соответствующей новейшей теории общества. В этом плане учебник Гидденса выгодно отличается от всех существующих на русском языке учебников по социологии.Автор методологически удачно совмещает систематический и исторический подходы: изучению каждой проблемы предшествует изложение взглядов на нее классиков социологии. Учебник, безусловно, современен не только с точки зрения теоретической разработки проблем, но и с точки зрения содержащегося в нем фактического материала. Речь идет о теоретическом и эмпирическом соответствии содержания учебника новейшему состоянию общества.Рекомендуется социологам — исследователям и преподавателям, студентам и аспирантам, специализирующимся в области социологии, а также широкому кругу читателей.

Энтони Гидденс

Обществознание, социология
Русофобия
Русофобия

Имя выдающегося мыслителя, математика, общественного деятеля Игоря Ростиславовича Шафаревича не нуждается в особом представлении. Его знаменитая «Русофобия», вышедшая в конце 70-х годов XX века и переведенная на многие языки, стала вехой в развитии русского общественного сознания, вызвала широкий резонанс как у нас в стране, так и за рубежом. Тогда же от него отвернулась диссидентствующая интеллигенция, боровшаяся в конечном итоге не с советским режимом, но с исторической Россией. А приобрел он подлинное признание среди национально мыслящих людей.На новом переломном витке истории «Русофобия» стала книгой пророческой. Прежние предположения автора давно стали действительностью.В настоящее издание включены наиболее значительные работы И. Шафаревича советского периода.

Игорь Ростиславович Шафаревич

Обществознание, социология