Конечно, каждое новое движение вперед научного знания в многоразличных областях открывает всё новые связи между самыми разнородными явлениями, открывает, следовательно, новые связи и между самыми различными отраслями знаний, оно одновременно, как это ясно само собой, делает все более затруднительной насущную задачу овладения, даже в самом общем виде, всею совокупностью знаний. И в этой обстановке требуется прочная философская основа для самой возможности создания каждым для себя научной картины мира. И следует с великим чувством благодарности к создателям этой философской основы сказать, что она существует, развивается и углубляется непрерывно: это философская основа марксизма-ленинизма – диалектический и исторический материализм. Не будь ее – этой последовательно научной и революционно-критической философской основы, как не захлестнуться в том обилии знаний, которое принес с собою век теории относительности и кибернетики, атомной энергии и электроники, космонавтики и биохимии. Я не говорю уже о том, что образованность в широком смысле, или, что то же, в собственном смысле, предполагает, кроме умственного, еще и художественного, а также – и это, конечно, главное – морального развития. Отличительная особенность образованности – разносторонность и многосторонность, даже если речь идет об одном лишь узкоумственном развитии. Образованный человек и в этом узком значении слова – тот, кто в курсе основ наук своего времени, к какой бы области знаний эти науки ни относились, к естествознанию или обществознанию. Образованность, как это ясно каждому, не есть нечто статическое, неизменное, и когда говорят, что человек образован, то этим вовсе не хотят сказать, что он уже завершил свое образование и, стало быть, остановился в своем росте, что ему больше ничего не осталось делать в этом отношении. Как раз напротив, нет ничего, что было бы более чуждо истинной образованности, нежели самовлюбленная самоуспокоенность и связанный с ней умственный застой. Образованность в настоящем значении этого понятия – «открытость» души человеческой для всего нового, прогрессивного и революционного в духовном развитии человека.
Художественный вкус женщины не в пример тоньше и вернее художественного вкуса мужчины. Недаром в делах, требующих эстетической оценки, обращаются к женщине как к авторитету, что лишний раз говорит в пользу нашего утверждения, что изящество и красота – преимущественная прерогатива женщины. А что касается добрых дел, в которых только и претворяется на практике способность к самосовершенствованию, то нравственная готовность к их совершению тоже в большей мере отличает женщину, чем мужчину, именно вследствие доброты как неотъемлемой черты женственности.
Не удивительно, что воспитание себя в нравственном правиле самоотречения (самоотвержения), столь необходимом душевном качестве для творчества добра, женщина преуспевает больше, чем мужчина. Ибо и эта сторона ее душевного склада прямым образом связана с ее исконной добротой, как и правдивость и серьезность. В свою очередь и эти душевные качества (и правдивость и серьезность) в немалой мере стимулируют в ней ее самоотверженность – ее склонность к самоотречению и самопожертвованию.