А тринадцатилетняя девчушка, притаившаяся как мышонок (нет, именно как мышь, ведь мышонок – он глупенький, нет-нет да и выглянет), притаившаяся на темном чердаке, где скрывалась от фашистов ее семья, и с учащенно бьющимся сердечком – вот-вот нагрянут! – каждый день бравшейся за свой бессмертный дневник: «Здравствуйте! Я Анна Франк». «Когда я пишу, все разрешается, горе проходит, мужество снова живет во мне». «Я открыла счастье внутри себя. Всегда останется прекрасное: природа, солнце, свобода, то, что у тебя в душе. За это надо держаться, тогда ты найдешь себя». А ведь нагрянули-таки, схватили, и это ласковое жизнелюбивое существо два года спустя было предано мучительнейшей смерти… Сколько нравственной чистоты, сколько светлой человечности в этом бесконечно поэтическом, до боли милом женском существе!.. А ведь об этом Дневнике человечество могло бы и не узнать: его долго спустя и совершенно случайно нашли на полу среди разного хлама, оставшегося после учиненного фашистами погрома…
А сколько героических женских образов знает история революционного движения в России, начиная, скажем, от Софьи Перовской и кончая хотя бы Инессой Арманд? Вспомните одну только маленькую черточку, так трогательно характеризующую именно как женщину «Звезду Народной воли» с «голубооким детским лицом», олицетворявшую собою прекрасную юность русской революции. Когда Софью Перовскую посадили на колесницу, отвозившую ее к эшафоту, и туго скрутили ей руки, она попросила: «Отпустите немного, мне больно». Но как ей было не испытывать физической боли этой необыкновенно нежной, несказанно красивой женщине, к тому же дворянке из знатного рода, ушедшей в революцию единственно по непререкаемому велению совести.
Воспоминания современников сохранили для нас словесный портрет Софьи Перовской – в книге издания 1906 г.: «Хороша собою, хотя ее наружность не принадлежала к тем, которые ослепляют с первого взгляда». «Белокурая головка с парой голубых глаз под широким выпуклым лбом, мелкие, тонкие черты лица, полные губы, необыкновенно чистая и нежная линия подбородка». А в Пермской художественной галерее хранится живописный овальный портрет, изображающий двух девочек, с надписью: «Сестры Перовские» (илл. 66). Как сейчас установлено, Софья Перовская изображена справа. Сведения эти почерпнуты мною из статьи В. Герасимова «Портрет Софьи Перовской» [Веч. Москва. 1974. 15 нояб. № 267 (15530)].
Потрясающий обобщенный образ героического самопожертвования русской женщины создал для нас Иван Сергеевич Тургенев: «Порог». Воспроизвожу это незабываемое Стихотворение в прозе, истинный перл мировой поэзии, целиком.
«Я вижу громадное здание.
В передней стене узкая дверь раскрыта настежь; за дверью – угрюмая мгла. Перед высоким порогом стоит девушка… Русская девушка.
Морозом дышит та непроглядная мгла; и вместе с леденящей струей выносится из глубины здания медлительный, глухой голос.
– О ты, что желаешь переступить этот порог, знаешь ли ты, что тебя ожидает?
– Знаю, – отвечает девушка.
– Холод, голод, ненависть, насмешка, презрение, обида, тюрьма, болезнь и самая смерть?
– Знаю.
– Отчуждение полное, одиночество?
– Знаю… Я готова. Я перенесу все страдания, все удары.
– Не только от врагов – но и от родных, от друзей?
– Да… и от них.
– Хорошо. Ты готова на жертву?
– Да.
– На безымянную жертву? Ты погибнешь – и никто… никто не будет даже знать, чью память почтить!..
– Мне не нужно ни благодарности, ни сожаления. Мне не нужно имени.
– Готова ли ты на преступление?
Девушка потупила голову…
– И на преступление готова.
Голос не тотчас возобновил свои вопросы.
– Знаешь ли ты, – заговорил он, наконец, – что ты можешь разувериться в том, чему веришь теперь, можешь понять, что обманулась и даром погубила свою молодую жизнь?
– Знаю и это. И все-таки я хочу войти.
– Войди!
Девушка перешагнула порог – и тяжелая завеса упала за нею. – Дура! – проскрежетал кто-то сзади.
– Святая! – пронеслось откуда-то в ответ.
Этот высокий Порог перешагнули сотни и тысячи прекрасных русских девушек. Этот Порог перешагнули сотни и тысячи прекрасных девушек всех народов всей Земли, всего человечества. И как же гордятся народы и как гордится человечество этими своими прекрасными девушками, столь могуче послужившими нравственному росту человеческого существа!
Между прочим, И. С. Тургенев, которому принадлежит этот обобщенный образ женского самопожертвования во имя идеала, во имя добра, создал для нас и незабываемый конкретный образ жертвенного героизма женщины в лице Елены из романа «Накануне».