Жеребята (СИ)

"К тому, что после смерти тебе не понадобятся ни деньги, ни плащ. Так отдай их бедным людям, что живут в хижине внизу, у водопада - там осталась больная женщина и девять ее детей, их отец погиб на охоте. Они умирают с голода, им не на что купить даже плохой муки. Отдай - а потом совершай, что задумал".

- И что?- спросил Миоци.

- Когда я помог этим людям - я испытал ни с чем несравнимую радость, Аирэи. А еще я встретил там Аэй - она была старшей дочерью больной повитухи... Я не вылечил ее мать, не смог...

- И Аэй заменяет тебе правую руку? Я знаю, что она очень искусна в перевязках и вправлении вывихов, в лечении переломов... - как-то невпопад заговорил Миоци.

- Да, именно поэтому я на ней и женился, - Игэа почти рассердился, но потом засмеялся. - Ты ничего не понимаешь, Аирэи.

- Как ты можешь пить вино из луниэ, Игэа?- спросил незаметно подошедший к ним Иэ. - Оно такое горькое. По одному этому всякий скажет, что ты - настоящий фроуэрец!

- Откуда ты знаешь, ло-Иэ, что оно горькое? - спросил Игэа. - Ты же - эзэт-странник! Тебе его и в рот брать нельзя.

- Приходилось пробовать, - усмехнулся Иэ.

- Ты хочешь сказать, ты пил его до того, как стал эзэтом? - уточнил Миоци.

- До того, как я стал эзэтом, мне такую дрянь пить и в голову бы не пришло,- загадочно ответил Иэ и неожиданно рассмеялся.

О, восстань!

Миоци проснулся, как обычно, до рассвета, и встретил первые лучи солнца, нараспев читая белогорский гимн Великому Уснувшему:

О, восстань!

Утешь ожидающих Тебя,

обрадуй устремляющих к Тебе взор.

Он не пропустил ни одного утра с тех пор как, еще отроком, стал всерьез готовиться к посвящению Шу-эну Всесветлому. Принять посвящение Великому Уснувшему было невозможно - даже имя это редко произносилось, а именование всегда сопровождал благоговейный жест - правая ладонь воздевалась к небу. И Аирэи принял посвящение Всесветлому, став Искателем Уснувшего. Шу-эн, солнце, считался главным знамением Великого Уснувшего - Того, кто сотворил мир и тихо покинул его, оставив Свое творение на откуп нетворившим его богам и богиням, храмы и башни которых были рассыпаны по всей земле.

Но были в Белых Горах мудрецы, говорившие, что Великий Уснувший уснул не навеки, что не случайно Он оставил знамение в виде сияющего солнечного диска, исчезающего за горизонтом и вновь оживающего утром. "Почитая видимый диск солнца, Шу-эна Всесветлого - мы поклоняемся невидимому Творцу мира" - говорили они. Были и такие странствуюшие эзэты, которые стремились разбудить Великого Уснувшего. Они проводили всю жизнь в странствиях, голодали, спали на голой земле, нередко становились добычей диких зверей или жертвой разбойников. Распевая поочередно гимны весь день, они ватагами ходили по дорогам и их голоса и трещотки из конских черепов не умолкали никогда - они сменяли друг друга, так, чтобы их радения длились, не прекращаясь, круглые сутки, год за годом...

Миоци подошел к статуе Царицы Неба. В чистых рассветных лучах она казалась ему еще прекраснее. Тонкие и скорбные черты лица Царицы Неба - скорее, ее следовало назвать "царевна"- напоминали девушек соэтамо, маленького народа на островах Соиэнау, с которым когда-то зверски расправился Нэшиа. Она не прижимала свое чадо к себе, но держала перед собой, - так, чтобы младенец видел всех, кто подходит к лодке. Он простирал руки в стороны, словно в благословляющем жесте. Кисть правой руки была отбита.

- Тебе, я вижу, и в самом деле понравилась их семейная реликвия? - спросил подошедший Иэ. - Видишь, в краю соэтамо даже лодки строят по другому, чем в здешних местах - корма выглядит совсем иначе. Это даже на статуе заметно.

- Она, кажется, повреждена?

- Ее прятали при Нэшиа, насколько мне известно. Тогда она и повредилась, наверное... Сейчас соэтамо осталось так мало, что никто всерьез не интересуется их священными статуями. Но я попрошу тебя - не рассказывать об этой семейной реликвии Игэа никому. Он и так в черном списке Нилшоцэа.

- Если ты того желаешь, учитель Иэ - это для меня закон.

И они сели играть в шашки, как часто делали, чтобы за игрой поговорить и помолчать рядом. Иэ играл легко, словно не задумываясь, а его ученик - медленно и сосредоточенно, точно размышляя над чем-то, не относящимся к игре.

- Вот так и боги играют с людьми, - наконец, вслух подумал Миоци

- Великий Уснувший не позволяет им этого, - произнес Иэ.

- Великий Уснувший?- Миоци вскинул ладонь к небу. - Он спит, ло-Иэ, Он не вмешивается в дела богов и людей. О, если бы Он восстал!

-"Не думай, что Великий Уснувший спит воистину, но этим показуется, что найти и ощутить Его невозможно, если он сам того не возжелает. Ибо сон Его - не ecть обычный сон смертных, а образ, используемый для выражения Его недосягаемости силами сотворенных Им."- процитировал Иэ по памяти.

- Откуда это?

- Ты не знаешь этого, о Искатель Уснувшего, белогорец ли-шо-Миоци? - печально глядя на него, спросил Иэ.