Жернова судьбы

– Ванечка, как же это, – вопрошала Пульхерия, слушая его размышления, – как это можно было такую книгу напечатать?!

– Напечатали, а потом изъяли из продажи и всё сожгли. Ты знаешь, Александра Николаевича приговорили к смертной казни, а потом царица самолично заменила казнь на каторгу.

– Уж и не знаю, что хуже, – глубокомысленно сказала Пульхерия. – Умереть сразу или долго и медленно…

– Я бы согласился долго и медленно… но в твоих объятьях! – заявил Ваня, и на том беседа о Радищеве была завершена.

***

Прошла неделя после отъезда Петра и Павла Киндяковых, и семейство Антиповых тоже засобиралось домой. Они сели за последний совместный обед, детишек тоже посадили за взрослый стол, чтоб в их памяти осталась не только детская.

– Ваше сиятельство, там вас спрашивают, говорят срочно по важному делу, – вошёл дворецкий Николай.

– Кто, Николай Игнатьич?

– Не представились, ваше сиятельство, но это пристав, я его в лицо знаю, – дворецкий чуть понизил тон.

– Пристав? – удивилась Екатерина Ильинична.

Граф поднялся из-за стола, отвесив вежливый поклон:

– Прошу меня простить, я вас покину на время.

Пульхерия почувствовала холод под сердцем и машинально положила ладонь на живот. Ваня, сидевший напротив, тревожно посмотрел на неё, она ответила таким же беспокойным взглядом.

– Что вам угодно, господа? – выйдя из столовой, спросил Михаил Петрович. Господа, в числе которых был пристав полицейского управления Козырев Василий Аристархович, пожилой мужчина, известный своим неподкупным характером, два нижних полицейских чина и неизвестный графу высокий чернявый парень с перебитым носом, уставились на него. Затем Василий Аристархович с некоторым смущением сказал:

– Простите, ваше сиятельство, что прерываем ваш обед, но у нас есть веские доказательства, что в вашем поместье скрывается беглый холоп Александра Андреевича Зарецкого, за голову которого назначена награда – пять тысяч серебром.

– Глупости какие! – возмутился граф. – Беглые крепостные у меня!! Это какая-то ошибка, господа, прошу оставить нас. Николай, проводи! – он повернулся было вернуться в столовую, но вперёд выдвинулся чернявый парень:

– Ваше сиятельство, из вашего поместья был писан донос, что крепостной Ванька в вашем доме учительствует, ваших детей грамоте и наукам обучает, – цепкий взгляд чернявого смутил Михаила Петровича.

– Да, у меня есть учитель, но это мой друг, он дворянин, волею судьбы оставшийся без средств к существованию. Поэтому ему приходится трудиться… Но это исключительно благородный человек, я ручаюсь!

– А можно, ваше сиятельство, глянуть на этого дворянина? Одним глазком? – парень так и подался вперёд.

– Ну, если вам так угодно и иначе вы не уйдёте…– граф посмотрел на Козырева, тот извиняюще развёл руками.

– У нас ордер, ваше сиятельство.

– Даже так! Это просто оскорбительно! Ну, впрочем… Николай, – обратился он к дворецкому, – вели Марии увести детей.

Дворецкий кивнул и удалился быстрым шагом. Граф и нежданные визитёры некоторое время стояли молча, не разговаривая. Пристав очевидно чувствовал себя неловко, покашливал в крепкий кулак, не смотрел графу в глаза, а вот чернявый парень вёл себя довольно-таки нагло: оглядывался по сторонам, вертя головой, даже засунул руки в карманы, что было уж верхом неприличия.

– Ваше сиятельство, пожалуйте, – вернулся Николай.

Михаил Петрович вошёл в столовую, за ним пристав и парень; жандармы стали в дверях.

– Господа, – начал граф. – Это Василий Аристархович Козырев, пристав полицейского управления.

– Здравствуйте, и нижайше прошу простить меня за то, что нарушаем покой вашего дома, – поклонился Козырев.

Дамы кивнули, господа, привстав, поклонились.

– Но к сему нас принудили непредвиденные обстоятельства: здесь скрывается беглый крепостной, опознать его поможет…

– Вот он! – прервав пристава, громко сказал чернявый парень. – Беглый холоп Александра Андреевича Зарецкого, Ванька!

Вытянув руку, он пальцем показывал прямо на Ивана. Пульхерия попыталась что-то сказать, но не смогла.

– Это недоразумение, господа, я уверен! – гневно блеснув глазами, воскликнул граф. – Иван Андреевич, друг мой, что же вы молчите?

– А что ему сказать-то? – нагло ухмыльнулся парень. – Холоп он холоп и есть! В том я утверждаю!

– А вы-то кто? – возмущённо спросила Екатерина Ильинична. – Какое право имеете на бездоказательные обвинения?!

– Я-то доверенное лицо Александра Андреевича, Фёдор Тихонов, барыня, – абсолютно невежливо ответил чернявый. – А доказательства у холопа на спине прописаны. Вы кафтан-то с его сымите!

– Иван Андреевич, что же это?! – всплеснула руками графиня. – Пульхерия, душенька, не волнуйтесь так, всё разрешится!