Жернова судьбы

Дочитав, Ваня сел и от волнения выпил стакан воды.

– Александр Николаевич? – глядя на графа, спросил Пётр.

– Александр Николаевич12, – согласился Михаил Петрович.

– Друг мой, вы сии вирши никому не читали? – поинтересовался у сочинителя Павел.

– Нет, я их совсем недавно написал.

– И не читайте, – веско сказал полковник. – Это прямой путь сами знаете куда. Но вы правы, Екатерина Ильинична, Иван Андреевич, действительно, самородок!

За столом воцарилось молчание, которое прервала графиня:

– Господа, не желаете ли десерт?

– Катенька, мне кажется, все сыты, – за всех ответил полковник. – Дамы, позвольте нам, неотёсанным мужланам, оставить вас, чтобы не утруждать ваши милые ушки своими грубыми речами?

Дамы развеселились от таких слов и милостиво разрешили «неотёсанным мужланам» удалиться.

– Девочки, может, всё-таки десерт? – шаловливо спросила графиня. – Там такое мороженое! Пусенька, вы ни слова не проронили за обедом, вы хорошо себя чувствуете??

– Не беспокойтесь, Екатерина Ильинична, мне очень хорошо, я с огромным удовольствием слушала вас всех, этого вполне достаточно! – улыбнулась Пульхерия.

– А что, действительно ли Иван Андреевич собирается учительствовать в поместье брата?? – видно было, что этот вопрос очень беспокоил графиню.

– Они разговаривали о такой возможности с Серёжей, вообще, они как-то очень сошлись друг с другом, я бы сказала, что подружились! – сказала Ольга Васильевна. – Иван Андреевич очень добрый молодой человек, такой предупредительный, учтивый, он просто обаял Сержа!

– Да, Ванечке ваш муж тоже очень пришёлся по душе, Ольга Васильевна, но граф и графиня спасли нас от гибели в самом прямом значении этого слова, поэтому он ничего не сделает без вашего позволения, Екатерина Ильинична, не тревожьтесь об этом!

– В любом случае, – задумалась графиня, – всё это можно как-то устроить к обоюдному согласию! А сейчас, девочки, давайте насладимся мороженым! Вот фисташковое, кофейное, ванильное, малиновое! – Екатерина Ильинична стала похожа на озорную девчонку. – Мария! – она позвонила в колокольчик. – Приведите детей, пусть они тоже полакомятся!!

Тем временем мужчины расположились в кабинете за рюмочкой коньяку.

– Миша, а кто сейчас у нас губернатор? – спросил полковник. – Каюсь, совсем не слежу за новостями из родных пенатов.

– Толстой Александр Васильевич, действительный статский советник.

– Тот ли это Толстой, который из Преображенского полку? – поинтересовался Павел.

– Да, именно он, – подтвердил граф.

– Честный и почтенный человек, из-за конфликта с Потёмкиным был отправлен в отставку. Значит, теперь он назначен губернатором? И как он? Либерал? – Пётр Васильевич отхлебнул коньяк, покатал во рту языком. – Ах, хорош! Умеешь ты жизнью наслаждаться, Мишель!

– Екатерина пожаловала его орденом Святого Владимира третьей степени, радеет как может на своём посту.

– Ведь он, кажется, Гавриле Державину дал офицерский чин, Павлуша, не помнишь? – обратился полковник к брату. – Вроде бы из-за этого конфликт и возник?

– Не помню, брат! – Павел откровенно наслаждался напитком, развалясь в кресле.

– А ты уж потрудись, тебе полковник приказывает! – шутливо сдвинул брови старший Киндяков.

– Господин полковник, мы в штатском, – пробормотал Павел. – Ты меня старше, к древности ближе, вот и вспоминай!

– Уууу! Мишель, майору больше не наливать, распустился совсем! – хохотнул Пётр, приканчивая третью рюмку. На него алкоголь не оказывал как будто никакого действия.

– А что Иван Петрович? Тургенев наш? Суров по-прежнему великий магистр?

– Редко наведывается, он у Новикова13 теперь, Николая Ивановича, в Москве.

– Сергей Ильич, они о ком? – спросил Ваня.

Они устроились чуть поодаль от старых знакомцев и слушали их разговор, потихоньку переговариваясь.

– Иван Петрович Тургенев14, основатель масонской ложи в Симбирске. Он великий магистр. Киндяковы и шурин мой – масоны, – ответил Сергей Ильич. – Не удивляйтесь, я тоже! У нас и масонский храм есть! Хотите – и вас посвятим в братство. Хотите? Подмастерьем у нас Николай Карамзин числился, кстати.

– Что ж я могу вам предложить? – усмехнулся Иван. – У меня вошь в кармане да блоха на аркане!

– Интеллект, – просто ответил Сергей Ильич. – Личную порядочность, строгость, а также деятельность на благо человека, порой в ущерб себе, – всего этого у вас в достатке, друг мой. Масонское братство когда-нибудь перевернёт эту страну, поставит на дыбы, заставит отказаться от того, что тянет её в средневековье и не даёт идти вперёд!

– Что же это?

– А вы не догадываетесь? Ваши вирши – это прямо-таки декларация свободы человека. Крепостное право – страшный нарыв на теле нашей родины, позор, который каждому мыслящему человеку отравляет жизнь! – горячо прошептал молодой человек. – Вот они, – кивнул в сторону братьев, – действуют! А мы пока сидим сложа руки и ждём того, кто зажжёт нас своим примером и бесстрашно поведёт на подвиг во имя благоденствия нашего Отечества!

– Не грешите, Сергей Ильич, – покачал головой Иван. – Вы многое делаете в своём поместье.