Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

Примечательно, что в приговорах военных трибуналов, на которых Кузьмин поддерживал обвинение, просматриваются попытки проявить гуманизм и объективность в оценке содеянного и назначении наказаний. Среди таких судебных решений есть и подписанные председателем Военной коллегии Верховного Суда В.В.Ульрихом, который впоследствии стал насаждать откровенно карательные и самые жестокие меры наказаний. По большинству дел, рассмотренных в те годы под председательством Ульриха с участием Кузьмина в качестве государственного обвинителя, были вынесены вполне обоснованные и достаточно мягкие по тем временам приговоры. Как правило, виновные осуждались к 3–5 годам лишения свободы с заключением в лагеря, хотя среди них было немало лиц, обвинявшихся в контрреволюционных и антисоветских преступлениях.

Кузьмин, что называется, зрил в корень и задолго до массовых репрессий 30-х годов предупреждал о последствиях беззаконий. В одной из его докладных указывалось:

Архив

«Условия, в которых осуществляется надзор за деятельностью органов ГПУ, заставляют желать многого. Часто встречающимися явлениями до сих пор остаются необоснованные аресты, расплывчатость предъявленных обвинений, преувеличение перспективы дела, имеющие последствиями срыв уголовного процесса или прекращение дела, по которому обвиняемые содержались под стражей. Тактическая линия прокуратуры в надзоре за деятельностью особых отделов должна сводиться к курсу на максимальную настойчивость при одновременном стремлении избегать конфликтов. Кузьмин писал, что работа по наблюдению за особыми отделами ОГПУ — менее благополучная область надзора прокуратуры. По его словам, «Основная причина коренится в тенденции работников особых отделов рассматривать прокурорский надзор как институт, имеющий узко формальное наблюдение. Поэтому законные требования прокуроров встречают зачастую известное сопротивление. Что касается личного состава уполномоченных работников, занятых производством дознания и следствия, то они в массе своей еще недостаточно подготовлены к выполнению обязанности, особенно со стороны уменья владеть кодексами…»[9]

Столь откровенно на карательные органы революции еще не замахивался никто. И с этого участка работы Кузьмина очень скоро убрали. Однако взятый им курс продолжили другие. Преемник Кузьмина на посту старшего помощника прокурора Верховного Суда СССР по военной прокуратуре П.И. Павловский идет ещё дальше. Он не только выступает против нарушений законности в деятельности следователей особых отделов ОГПУ, но и подвергает критике уже самого Ульриха. В своем докладе на Всесоюзном совещании военных прокуроров в мае 1928 года, повернувшись в сторону сидевшего на трибуне председателя Военной коллегии Верховного Суда СССР, он произнес: «Мы считаем необходимым персону Ульриха отделить от председателя Военной коллегии, и, если как к товарищу подходим к нему с величайшим уважением и почетом, то как Председатель военной коллегии он, по нашему мнению, совершает ошибки»[10]. Сказано это было в связи со все более обнажавшейся тенденцией военных трибуналов и их руководителя Ульриха к ужесточению мер наказания за так называемые контрреволюционные преступления. Опасения относительно «персоны Ульриха» оказались пророческими.