Жертвы интервенции. Первое комплексное научное исследование деятельности Общества содействия жертвам интервенции 1924–1927 гг.

В телеграмме в Москву от 29 сентября отмечалось, что «…главным тормозом на пути развертывания работы по сбору претензий является отсутствие денежных средств в окружных и районных комитетах общества… В настоящее время Об-во располагает совершенно ничтожными средствами, предназначенными на текущие канцелярские и почтовые расходы…»[398]. Для выполнения поставленной задачи закончить сбор претензий к концу ноября, по мнению украинского руководства, нужно было ассигновать каждому окружному комитету минимум 100 руб., что для всей УССР составило бы, по их подсчетам, 6 тыс. руб. Правление ОСЖИ смогло предоставить в ответ на данную просьбу 2,4 тыс. руб. и посоветовало искать другой источник финансирования[399].

Как отмечалось выше, на собрании 30 марта был избран лишь Временный комитет украинского подразделения ОСЖИ. Постоянный комитет образовался в октябре того же года на Всеукраинской конференции. На нее из Москвы приехал секретарь Всесоюзного ОСЖИ М. Кривицкий в письме К.У. Шварцу-Ордынскому от 13 октября охарактеризовавший ситуацию на собрании следующим образом: «В президиум входят 3 коммуниста и 2 “петлюровца”, как они здесь называются. Петлюровцы обижены на Москву, скорее всего из-за переписки и отправки денег непосредственно губкомитетам… После этого[400] мы договоримся по целому ряду мелких вопросов, по части всяких “взаимоотношений”, охраны, “суверенности” и т. п. Я думаю, что это разрешит, наконец, наш российско-украинский конфликт». В этом же письме Кривицкий сообщил, что Украина имеет пока что около 50 тыс. претензий[401], но в основной своей части поданных городскими жителями. Относительно Харькова он отметил: «В Харьковском губкомитете работа по городу развернулась очень интенсивно. Я сидел вечером у знакомых, и к нам зашли 2 студента опрашивать о претензиях. Они мобилизовали более 1 500 студентов и, по-видимому, в короткий срок охватят весь город»[402].

Свое мнение о работе на селе Кривицкий подтвердил в более поздней телеграмме, хотя и относительно только Одесской губернии, после получения в центре протоколов заседания местных губкома и конференции уполномоченных. Сложившаяся ситуация была в целом характерна для региональных подразделений: охват сельской местности оставался весьма слабым, в городах же основной упор делался на предприятия, что выключало из процесса сбора большие массы городского населения, также пострадавшего в годы Гражданской войны. Поэтому Кривицкий советовал производить поголовный опрос населения и обратить особое внимание на село в «Одесщине, Херсонщине и Николаевщине»[403]. Можно найти и другой фактор, осложнявший сбор претензий в деревне. В отчете о работе губкомов по 1 ноября указывалось, что «сбор претензий натыкался на упорное нежелание селян подавать их, даже на какую-то боязнь каких-то неприятных последствий в случае подачи заявления»[404].

Кривицкий также присутствовал на заседании Президиума правления 15 октября, на котором определили, что денежные суммы, инструкции и бланки будут впредь пересылаться губкомам исключительно через Всеукраинский комитет. Установился порядок, что бланки на украинском и идише печатались на месте, но оплачивались Всесоюзным ОСЖИ[405]. Проблема взаимодействия между местными комитетами, Всеукраинским комитетом и Всесоюзным действительно требовала урегулирования. В том же октябре Харьковский комитет, находясь непосредственно рядом с правлением – в одном здании, умудрился напрямую в центр сделать запрос: возможно ли заполнение бланков карандашом.

К концу осени Всеукраинский комитет ОСЖИ собрал данные, представленные в табл. 1.

Таблица 1. Сводка зарегистрированного и отправленного в Москву материала на 27 ноября 1924 г.[406]

Важно отметить, что не все собранные материалы принимались в Москве. Одной из основных причин являлось указание в заявлениях стран, которым изначально не предполагалось выставлять счет в силу отсутствия с их стороны каких-либо претензий. В отношении Украины такими странами являлись Германия и Польша. Кривицкий в середине ноября писал Всеукраинскому обществу по данному вопросу: «Много заявлений относится к Германии и Польше, существующие договоры с которыми предусматривают взаимный отказ от претензий. Просьба таких претензий не направлять»[407]. За весь ноябрь 1924 г. из Москвы было возвращено как минимум 4 139 претензий, из которых не менее 1 705 были поданы на вышеуказанные государства[408].

Также не принимались претензии с перечислением ущерба, причиненного советскими органами и Красной армией, за исключением потерь непосредственно от ведения боевых действий. В переписке не указывается какого-либо числа подобных заявлений, однако стоит предположить, что их доля в общем количестве претензий ничтожна.