Жестяной пожарный

У нас был сочувствующий нам человек в резиденции Петена, и я знал, на какой день назначена инспекция. К этому дню мы напечатали на тонкой бумаге триста листовок, живо рассказывающих о предательстве Петена, украшенных хлесткой карикатурой на ручного маршала и подписанных: «Последняя колонна». Листовки были свернуты в тугой кокон и щедро рассыпались при вскрытии обертки. Ночью, накануне проезда кортежа мимо намеченного нами дома, наш активист-доброволец укрыл пакет в жерле водосточной трубы, сбегавшей по стене от крыши к земле, а неприметную шелковую леску, прикрепленную к обертке, надежно припрятал в щели тротуара и камушком привалил; стоило только потянуть за леску, и все триста освобожденных листовок веером разлетелись бы по тротуару и по дороге.

Кортеж появился вовремя. Наш доброволец дернул за леску, обертка раскрылась, листовки посыпались, и удачно налетевший ветер их подхватил; они усеяли и тротуар, и дорогу перед кабриолетом Петена. Несколько штук, уверяли потом очевидцы, попали и в открытую машину маршала.

Люди наклонялись, поднимали листовки, читали. Разглядывали карикатуру, указывали пальцем на Петена. По толпе прокатилась волна смеха: вот тебе и приезд маршала, вот тебе и всенародный праздник! Петен нахохлился, резко что-то приказал сидевшему рядом с ним офицеру. Машина рывком взяла с места и, набирая скорость, укатила прочь.

Эта забавная история, приключившаяся с престарелым маршалом, облетела весь Юг и послужила основой для множества анекдотов, а анекдоты успешно соперничают с «оружием пролетариата» – булыжниками. Слушая эти обидные для маршала и веселые для нас анекдоты, мы чувствовали себя именинниками.

Операция «Водосток» полностью себя оправдала. Наш осведомитель из резиденции в Виши передавал, что Петен был вне себя от ярости: требовал немедленно поймать подпольщиков и расправиться с ними самым свирепым образом, чтоб другим неповадно было. Маршал бушевал по вполне понятной причине: всякий политик более всего боится публично оскандалиться и стать объектом для насмешек… Наша работа была выполнена ювелирно – поначалу никого не поймали, ни с кем не расправились.

Зато о «Последней колонне» толковали повсеместно: и какие мы-де находчивые, и какие храбрые, и как нас много – на каждом шагу. Приток добровольцев после «Водостока» увеличился чуть не вдвое, но в этом была и опасность: вишистский агент проник в одну из наших ячеек, моя племянница Бертранда была схвачена полицией, попала в тюрьму, а племянник Жан-Анне успел скрыться. Вся многочисленная родня, исключая лишь братьев Франсуа и Анри, днем и ночью проклинала меня… В нашем замке Ранси был тщательный обыск, копались даже в старых игрушках на чердаке – я уверен, что мой верный друг, Жестяной пожарный из далекого детства, ненавидел этих дотошных жандармов. К сожалению, были найдены некоторые мои записи, в том числе о сборе денег для «Последней колонны». Если раньше я мог поехать в любой город Юга и бывал даже в Виши, то теперь моя фотография была в каждом полицейском участке, а может быть, даже в руках гестапо, которое тянуло свои щупальца из оккупированной зоны на юг. Мне пришлось уйти в глухое подполье, и я не мог уже собирать деньги по-прежнему.

Потянулись тягостные дни – без связи, без денег, без надежды на победу. Единственные новости, которые доходили до меня, – кто из моих людей арестован, где прошли обыски. Как обгоревший пожарный, лежал я на кровати в конспиративной квартире неподалеку от Лиона, пока наконец не признался сам себе: «Последняя колонна» зашла в тупик, нужно создавать новую организацию!

Для того чтобы придумать эту организацию, пришлось заглянуть в себя и ответить на простые вопросы: кто я? Чего хочу добиться? Что умею делать? Кому, кроме меня, это нужно? Кто может быть моим партнером?

Ответы я записал на клочке бумаги и запомнил, а потом сжег (мои записи, найденные в замке Ранси, уже навредили моим соратникам).

Помню до сих пор.

Кто я? – Француз, аристократ, патриот, который ненавидит гитлеровцев и их приспешников.

Чего хочу добиться? – Увидеть Францию очищенной от нацистов и предателей и жить снова по прежним принципам: «Свобода, равенство, братство».

Что умею делать? – Писать интересные газетные статьи, репортажи, говорить читателям правду.

Кому, кроме меня, это нужно? – Французам, которым не все равно, тем, кто под цензурой Виши не знает правды о происходящем вокруг.

Кто может быть моим партнером? – Те профсоюзы, партии, движения, которые не имеют возможности обращаться с печатным словом к своим сторонникам или к тем, кого хотят привлечь в свои ряды.

После такого сеанса самоанализа идея новой организации выкристаллизовалась мгновенно: надо начать выпускать газету, главной темой и названием которой станет освобождение Франции!

А вокруг газеты создать движение единомышленников, относящихся к самым разным слоям общества, но связанных одной целью – освобождение!

Так появилась газета, которая была главным делом в моей жизни следующие двадцать лет.