Жестокий мир мужчин

Убийство на почве ревности? О его женщинах я ничего не знала. Я даже не могла припомнить какую-нибудь из них. Впрочем, была какая-то Таня… да, Таня, она преподавала в пединституте, на худграфе, высокая, худая женщина, производившая странное впечатление. Андрей всячески потешался над ней, и видеть это было неприятно. Что ж, она, не выдержав насмешек, его и убила? Чепуха, откуда у преподавательницы пединститута пистолет? Из слов Перфильевой следует, что ее подруга видела в дверной глазок мужчину. Хотя… вовсе необязательно. Неведомая женщина могла сказать подруге: видела убийцу, а та восприняла по-своему. Убийца, значит, мужчина. Пожалуй, это стоит прояснить. Только захочет ли говорить со мной эта самая Женя? Проще обратиться к Севке, хотя если она со мной говорить не пожелает, то с кем-то из милиции и подавно… К тому же обращаться к Севке мне очень не хотелось. Его постоянное присутствие в момент странных или загадочных событий меня настораживало: в случайные совпадения я не верю, а здесь их было чересчур много.

— Не можешь ты думать о Севке такое, — одернула я себя, но не думать уже не могла.

Придется самой разбираться во всем этом… Господи, если бы пять лет назад эта Женя рассказала в милиции о том, что видела… Я провела рукой по лбу, словно пытаясь избавиться от наваждения. Лучше бы мне вовсе не знать этого. Нет! Я хочу знать… хочу знать, кто убил Андрея и кто подставил Илью. Это один и тот же человек: иначе, как объяснить факт, что пистолет оказался в машине моего мужа? В общем, я должна попытаться поговорить с этой женщиной.

Во двор дома, где раньше жил Андрей, въезжать оказалось жутковато. Я не была здесь пять лет, за это время мало что изменилось: та же большая клумба в центре двора с яркой настурцией и космеей, те же скамейки под двумя липами и пенсионеры на скамейках тоже, по-моему, прежние. Веселая ватага ребятишек носилась по двору под громкий визг.

— Да уймитесь вы! — прикрикнула на них грозного вида тетка, выгуливающая возле подъезда белого пуделя, и неодобрительно посмотрела на меня.

Я пристроила машину в сторонке и еще несколько минут сидела, собираясь с силами. Потом решительно зашагала к подъезду, где раньше жил Андрей.

Дверь его квартиры новые хозяева обили светлым дерматином, два замка, глазок… Я посмотрела на дверь напротив, вздохнула и решительно позвонила.

Открыли не сразу, я уже хотела уйти, и только мысль о том, что хозяйка должна быть дома, раз неважно себя чувствует, заставила меня позвонить еще раз. Наконец дверь открылась, и я увидела мальчишку лет шести. Не знаю почему, но ребенка я увидеть не ожидала и смутилась. Он посмотрел на меня без удивления и интереса, а я сообразила спросить:

— Тетя Женя дома?

— Бабушка? — сказал он. — Дома. Она в своей комнате, — и повел меня темным коридором.

Женщина сидела в постели, откинувшись на гору подушек, и вязала носок. Спицы мелькали в ловких руках, она взглянула на нас поверх очков и вроде бы не удивилась.

— Здравствуйте, — сказала я.

— Здравствуйте, — ответила женщина и отложила вязание. Я вошла в комнату, а мальчишка исчез.

— Простите, что беспокою вас, — с лихорадочно бьющимся сердцем начала я. — Я знаю, вы неважно себя чувствуете…

— Какое там неважно, — перебила меня женщина, махнула рукой и добавила весело:

— Помру скоро. А извиняетесь вы зря. Проходите, поговорить я очень рада. Дочка весь день на работе, внук на улице, а я вот одна. Хорошо, когда соседки зайдут, только ведь летом все на даче. Один телевизор…

Я села на стул и оглядела комнату. Чистенько, уютно, повсюду салфетки, вязанные крючком. Моя бабушка тоже любила такие.

— Евгения… простите, не знаю вашего отчества.

— Ну его, зовите тетя Женя, мне привычнее…

— Тетя Женя, я вот по какому поводу поговорить пришла… Сегодня была у вашей подруги Раисы Ивановны и… в общем, она мне сказала… вы помните убийство вашего соседа, Андрея?

— Помню, — внимательно глядя на меня, ответила тетя Женя, вздохнула и добавила:

— Конечно, помню. Что, проболталась Ивановна? А ведь как меня стращала… через нее я грех на душу взяла, теперь помирать страшно… И так грехов не счесть, а тут такое…

Я слегка растерялась, думала, придется долго уговаривать эту женщину, или она и вовсе не захочет общаться со мной, и вдруг она сама заговорила о том, что так меня волновало.

— Не могли бы вы рассказать поподробнее? — попросила я.

— Вы ведь не из милиции? — задала она встречный вопрос.

— Нет. — Лгать ей мне совершенно не хотелось.

— Выходит, я не ошиблась, вы его жена? Того, что за убийство посадили?

Признаться, я очень удивилась такой прозорливости, торопливо кивнула и замерла, а тетя Женя продолжила:

— То-то, я смотрю, лицо ваше мне знакомо. Вы ведь к Андрею часто заходили, верно? Может, не обращали внимания на нас, стариков, а мы-то ведь все примечаем. Сидишь на скамейке, за внуком присматриваешь, ну и не только за внуком, само собой. У нас, старух, один общий грех: любопытство.

— Это не самый большой грех, — улыбнулась я.

— Может, и не самый, — согласилась тетя Женя. — Вы что же, сами все узнать решили? Небось не просто так У Раисы оказались?