Жестокое эхо войны

Несколько фамилий в конце листа были безвозвратно утрачены. Ким хотел отложить в сторону и этот лист, так как ничего интересного не нашел, но взгляд зацепился за неширокую почерневшую границу, на которой поместилась бы целая строчка.

Строчка под чернотой действительно имелась – об этом свидетельствовали части некоторых букв, которые неуверенная рука Ефима выбросила из ровного ряда наверх.

Ким принялся рассматривать эти части…

На изучение ушло несколько минут. Порой возникал соблазн сбегать в кабинет экспертизы и попросить помощи там, но результат пришлось бы ждать довольно долго. Молодой лейтенант хотел получить его как можно скорее. А все потому, что ему удалось опознать три буквы из фамилии очередного военнослужащего. Насчет первых двух сомнений не возникало – заглавная «С» и строчная «о». Ближе к концу находилась то ли «н», то ли «и».

* * *

Когда Костя, вооружившись сразу двумя увеличительными стеклами, все-таки прочитал фамилию, имя, отчество и звание бывшего военнослужащего, сердце в его груди зашлось в бешеном ритме. От удачи он буквально потерял дар речи и с минуту сидел, не двигаясь, успокаивая дыхание.

В коридоре послышались шаги, стук трости и знакомые голоса.

– …не знаю, что с ним делать, мужики. Ума не приложу.

– Участкового озадачили, пусть выяснит его контакты. А там посмотрим…

– Ну да. Через денек наведаемся в Котельники еще раз, если Сорокин раньше не помрет от своего пьянства.

В кабинет шагнул Старцев. За ним появились Егоров и Бойко. Ким настороженно глядел на старших товарищей. Они поснимали пиджаки, убрали в ящики столов личное оружие, Старцев пощупал ладонью чайник и плеснул в кружку успевшую остыть воду.

Костя не удержался и выпалил:

– Как съездили, Иван Харитонович? В Котельниках тот Сорокин, которого мы ищем, или другой?

Жадно глотая воду, Старцев отмахнулся:

– И тот, и не тот.

– Как же это?

– Хрен его знает как. Служил в нашей дивизии начальником связи. Саня Васильков с группой ребят в сорок четвертом вытащил его из плена. А зачем он упомянул его в записке – непонятно. Не бандит, не мошенник. Даже все обвинения сняли и из лагеря отпустили. В общем, нет никакой криминальной связи, понимаешь? Разве что Саня зафиксировал Сорокина на клочке бумаги, чтоб потом отыскать и встретиться. Ну, как с бывшим сослуживцем, воевавшим в одном соединении.

– Не стал бы он просто так его фиксировать, Иван Харитонович, – твердо заявил Костя.

– Это почему же? – подивился тот.

– Да хотя бы потому, что память у него – будь здоров. И так не забыл бы.

Старцеву пришлось согласиться:

– Да, памятью его бог не обидел.

– В общем, товарищ майор, я нашел в списке еще одного Сорокина, – робко доложил Константин.

Старцев, Егоров и Бойко одновременно повернулись к Киму:

– В каком списке? В том, который составлял в военкомате Васильков? – уточнил Егоров.

– Да. Вот на этой странице.

Иван бережно принял листок, пробежал взглядом по фамилиям. И, не найдя, сердито переспросил:

– Ну и где?

– Последняя. Внизу, на черном подгоревшем краешке. – Ким подал увеличительное стекло. – Только в этом списке Сорокин уже не майор, а подполковник.

– Ого! – подивился Егоров. – Да ты делаешь успехи, Константин!

Тем временем Старцев склонился над опаленным листком и несколько долгих секунд изучал скрытую под чернотой строчку.

– Господи, ну и почерк, – пробормотал он. – Баранец, что ли, потрудился?

– Его рука, – подтвердил Ким.

– Да… все верно… Сорокин. Семен. Прохорович. Подполковник, – медленно, слово за словом, прочитал Иван Харитонович. Выпрямившись и расплывшись в довольной улыбке, он по-отечески приобнял Кима: – Порадовал, парень, порадовал. Если так пойдет и дальше, придется вместо тебя на телефон сажать кого-то другого. Меня, например. Или Васю Егорова…

Сыщики сгрудились вокруг стола. Каждый хотел посмотреть на край обожженного листа и самолично с помощью лупы прочитать фамилию «Сорокин».

Старцев между тем сделался серьезным:

– Так, братцы-товарищи, бьем тревогу и во все концы отправляем запросы на подполковника Сорокина Семена Прохоровича.

* * *

И снова начал раскручиваться маховик под магическим названием «Личный контроль Наркома НКВД». Старцев, Егоров и Бойко насели на телефон, и во все причастные к расследованию инстанции полетели запросы на внезапно повышенного в звании Сорокина. Дежурные офицеры по военному комиссариату Москвы, Московской области, Наркомату обороны передавали срочные телефонограммы прямому начальству; те в свою очередь организовывали срочные поиски. Специалисты из паспортных столов перелопачивали свои архивы.

В Центральный паспортный стол послали Костю Кима, так как в штате этой гражданской организации фельдъегерской связи и посыльных офицеров не числилось.

Уже через час на Петровку поступила первая информация.

– Да-да, диктуйте! – кричал в трубку Олесь Бойко, разговаривая с полковником из Наркомата обороны. И, повторяя за ним каждое слово, записывал в блокнот: – Сорокин Семен Прохорович, 1914 года рождения. Родился в Москве, окончил школу номер…