«Жил напротив тюрьмы…». 470 дней в застенках Киева

Теперь уже трудно поверить, что сразу после постройки, на Пятом международном пенитенциарном конгрессе в Париже летом 1895 года эту тюрьму признали самой благоустроенной в Российской империи, отвечающей самым высоким европейским стандартам того времени. В ней впервые появились внутрикамерные туалеты, принудительная вентиляция и водяное отопление, что понравилось зарубежным знатокам тюремного быта. Сначала большинство камер были одиночными — отсюда их очень малый размер, однако позже от этой практики отказались.

В Одесском тюремном замке также были баня, кузница, кухня, больница и церковь. Вымощенная гранитом дорога от центральных ворот, ведущая внутрь тюремного двора, сохранилась до сих пор. Ещё одесситы-старожилы рассказывают, что в тюремном замке был подземный ход, который выходил на Второе христианское кладбище. Якобы в советское время его залили бетоном.

В Одессе я пробыл недолго, всего четыре дня. И ещё раз убедился, что всё, происходящее со мной в тюрьме, надо воспринимать не как заключение, лишение свободы, а как новый опыт, в том числе и журналистский. Поэтому, считая тюремный этап своим новым знанием о жизни, я был даже отчасти рад, что попал в другую среду, в новое место. Да ещё такое… Каждый, кто знаком с историей преступного мира ещё со времён Российской империи, услышав слово «Одесса», ощущает некий романтический флёр. Это литературный флёр. Чего стоит один Исаак Бабель с его «Одесскими рассказами» о жизни «фартовых» уголовников дореволюционной Одессы. Король Молдаванки Беня Крик, прототипом которого стал легендарный налётчик Мишка Япончик. Особенный шик и виртуозное мастерство, с которым совершаются преступления, своеобразное благородство воров и бандитов города, прозванного «жемчужиной у моря». «Где начинается полиция, — вопил ограбленный, — и где кончается Беня?» — «Полиция кончается там, где начинается Беня», — отвечали резонные люди. Это всё те голоса и интонации, которые и сейчас слышны на одесских улицах.

Одесса вообще несёт в себе особый флёр южного украинского, точнее, новороссийского города. История преступного мира Одессы окутана этим флёром, превращающим уголовников в личности загадочные и романтические, со своим кодексом чести — хотя вряд ли так было в действительности, в тюрьме такие иллюзии быстро развеиваются. И тем не менее легенды о благородных одесских бандитах живут и сейчас. Например, в Херсоне я смотрел по одному из каналов украинского телевидения достаточно свежий, 2011 года сериал «Жизнь и приключения Мишки Япончика». Это было всего за месяц до того, как я попал в Одесскую тюрьму. Сериал, кстати, неплохо снят.

Рассказы Бабеля, телесериалы «Мишка Япончик» и «Григорий Котовский», открывающие двери в мир одесского криминала, — всё это было у меня в голове, когда я прибыл — не по своей воле, а по этапу — в знаменитый город. В итоге Одесская тюрьма стала для меня местом почти этнографического интереса, как если бы я был путешественником, изучающим памятные исторические места.

Едва войдя во двор СИЗО, я ощутил, что образ Одессы-мамы, старинной столицы воров и налётчиков, сохраняется одесситами буквально во всём. Прохожу мимо административного корпуса и вижу две таблички по обеим сторонам от входа.

Слева — обычная, стандартная, золотыми буквами на чёрном фоне, краской по стеклу, написано «Исправительное учреждение Следственный изолятор № 21 города Одессы». Такие же таблички на всех украинских тюрьмах и колониях, да и на российских тоже, их делают чуть ли не по одному образцу в казённом стиле.

А справа от двери — другая табличка, по специальному заказу, по внешнему виду отлитая из металла, с выпуклыми буквами «Одесский тюремный замок. Основан в 1894 году». Характерно, что на казённой табличке надпись на государственном, украинском языке, а на «исторической» — на русском. Внизу ожидаемо должна была бы быть приписка, что это уникальное здание охраняется государством как памятник истории, но, по-моему, её не было.

Одесситы очень гордятся своим тюремным замком, говорят, что здесь бродят призраки Троцкого, Котовского и Мишки Япончика. Кстати, есть версия, что именно в Одесском тюремном замке революционер Лейба Бронштейн стал Троцким, взяв в качестве партийного псевдонима фамилию одного из местных надзирателей. Ещё здесь сидели знаменитые разбойники, контрабандисты, анархисты, участники восстания на броненосце «Потёмкин» и прочие.

Я попал в корпус, где эти выдающиеся личности, вероятно, могли содержаться. Весь антураж старинного здания с чугунной лестницей 1905 года напоминал об этом.

Специфически выглядит и прогулочный комплекс Одесской тюрьмы. Большой квадрат, разбитый на маленькие дворики площадью примерно три на пять метров. Двери деревянные, окованные железом. Причём дерево такое трухлявое, будто двери не меняли с довоенных, а то и дореволюционных времён. Стены сложены из песчаника — типичного для юга Украины строительного материала и побелены. После Херсонской тюрьмы, где единственное масштабное строение было из старинного красного кирпича, это выглядело непривычно.