Жила-была кровь. Кладезь сведений о нашей наследственности и здоровье

Сюжеты триллеров, с участием вируса, вызывающего геморрагическую лихорадку, к примеру Эбола[80], строятся классически: террористы завладевают вирусом из лаборатории какого-нибудь нерадивого ученого, чтобы посеять хаос в мире. Теории заговора не обошли стороной и SARS-CoV-2. Несмотря на убедительные научные данные, доказывающие естественное происхождение этого вируса, как и многих других, перешедших от животного к человеку, распространяются слухи, что его создали китайские ученые. Другие любители всякой ерунды, появляющейся в СМИ, считают, что этот вирус вышел из американской лаборатории.

В действительности природе не нужны безответственные ученые или преступники, чтобы создавать смертоносные вирусы, хотя некоторая доля неумышленной вины за их появление все же лежит на человеке, ведь он осваивает леса и одомашнивает их обитателей, которых не следовало бы трогать.

Некоторые варианты вирусов либо вызывают геморрагические лихорадки, либо потенциально на это способны. В 2013–2015 годах вирус Эбола выкосил население нескольких западноафриканских стран. Почти все мы, французские врачи, поначалу недооценили эту лихорадку: думали, она поведет себя, как и предыдущие, — вспыхнет, словно сухая трава, и исчезнет в никуда, а потом лишь одиночные случаи изредка будут фиксироваться то тут, то там. Наши размышления подкреплялись макиавеллиевским доводом: этот тип лихорадки убивает настолько быстро, что эпидемия не успеет разразиться.

Увы, мы ошибались по всем статьям: эпидемия распространилась и унесла гораздо больше жизней, чем предполагалось, отчасти потому, что, к удивлению медиков, болезнь развивалась не у всех носителей. Вместе с другими врачами мы написали открытое письмо генеральному директору ВОЗ с просьбой разработать документ, регламентирующий заготовку определенного вида плазмы для переливания в случае крайней необходимости^{9}. Тогда мы уже начинали понимать, что трансфузия плазмы выздоровевших людей способна помогать в борьбе с болезнью^{10}. У немалого количества доноров крови (в Конго) были обнаружены серологические маркеры перенесенного заболевания. Вот только при заборе крови медики действовали по схемам, утвержденным для других инфекций, поэтому слишком рано приглашали переболевших на донацию: их кровь еще не содержала нужного уровня защитных антител. Все же некоторым больным переливание плазмы помогло, хотя эффект оказался не таким, какой ожидался: плазма защищала сосуды, потерявшие герметичность из-за этого инфекционного заболевания.

Страшная эпидемия припасла для нас еще один сюрприз. Собрать плазму переболевших оказалось непросто: общество стало обвинять их в сговоре с демонами, мол, только так можно было выжить — в предыдущие-то эпидемии люди не излечивались. Выздоровевших изгоняли из деревень и даже убивали — столь велика была ненависть к тем, кто избежал лихорадки Эбола. Когда во время пандемии SARS-CoV-2 заговорили о возможности переливания больным плазмы выздоровевших, у нас возникло ощущение дежавю. Первые трансфузии, применяемые для лечения этой болезни, показывают весьма слабые результаты, и сейчас, когда мы пишем эту книгу, трудно оценить целесообразность такого переливания[81].

Еще одна инфекция, известная во многих уголках мира, которая принимает форму эпидемии, — лихорадка денге, вирусное заболевание, вызывающее ломоту в суставах и, как следствие, специфическую походку, отсюда и его название (от испанского dengue — жеманство, манерность). У пациентов сильно поднимается температура, появляются боли, страшная слабость, а иногда и шок. Вдобавок к этому, как при всех геморрагических лихорадках, кровоточат сосуды. Еще не все процессы, происходящие в организме больного лихорадкой денге, изучены, но известно, что его тромбоциты разрушаются и перестают защищать сосуды.

В определенных случаях это заболевание может привести к летальному исходу. На самом деле существует четыре разных вируса, распространенных в разных частях земного шара, и, по довольно странному иммунологическому механизму, антитела к одному вирусу не только не защищают от другого, но и усугубляют развитие болезни. Такой печальный опыт был у одного из авторов этой книги: сначала он тяжело переболел в Океании, а когда снова заразился в Южной Америке, ему было еще хуже — уровень тромбоцитов упал почти на 90 %! Не так давно от лихорадки денге появилась вакцина. Но спасет она, к сожалению, не всех, и здесь ничего нового: вакцины в первую очередь предназначаются тем, кто способен их купить, а это меньшая часть населения планеты (вдобавок препарат противопоказан при определенных параметрах работы иммунной системы и потому стоит особняком в реестре вакцин, если оценивать его по соотношению риск-польза).

Исследовать любой ценой?

Доступность крови для изучения позволила ученым-медикам многое о ней узнать, добиться значительных успехов. Однако в гематологии, как в любой области науки, случались перегибы. Некоторые примеры показывают, что исследования, к добру или нет, порой велись бессистемно.