Жили люди как всегда. Записки Феди Булкина

Наконец заказали все-таки новый шкаф. Так решили: привезут, что он сделает? Даже думали пока запереть его в комнате, чтоб он не бузил. Заказали вместе со шкафом и новые стулья. Запирать не стали все же, подумали, обойдется. И действительно, обошлось. Как-то дедушка попритих, как увидел чужих, а потом про него забыли.

Старый шкаф обвязали веревками, денег дали грузчикам, чтобы вынесли, у контейнеров мусорных ставят такие «гробы из прошлого», чтобы их потом увезли. Новый шкаф поставили, подмели. Смотрят, деда в квартире нет. Нету деда. Забили тревогу, стали искать… Может, вышел в аптеку, может, за хлебом, на бульвар на лавочке посидеть… Посмотрели одежду – вся на месте она, пиджака только нет. Нет и тапочек, а зима на улице, холодрыга. Обежали места, закоулки нашего Ополчения, дворики. Нет. Сам придет, решили, – а он не идет. Ничего с собой не взял, и ключи лежат на трюмо, телефон его новенький, что на девяностолетие подарили. И под вечер дед не вернулся. Обзвонили с утра больницы, позвонили в полицию. Объявили дедушку в розыск. Развесили на всех столбах его фотографию с объявлением «ПОМОГИТЕ НАЙТИ ЧЕЛОВЕКА!». Но бывает трудно найти его среди нас, и деда этого не нашли.

Город наш не какое-то захолустье – столица! Улицы мостят плитками, моют мылами и шампунями. На газонах цветы цветут, клумбы, вывески, магазины… Жизнь кипит! Жизнь становится лучше и лучше, и с каждым днем человек человечнее человеку. Всем известна святая истина, испокон пещерного проживания: «Нас не портит, а ближе к природе делает квартирный вопрос». А в гробу и в шкафу не тесно.

Ранним утром тихо под нашими окнами останавливаются машины мусоросборные, не будить стараются, тихо хлопают крышки контейнеров, все, что нажито непосильным трудом и отжито, умещается в них.

Уезжают они в неведомом направлении, после них на улицах чисто.

Везучий

«Хуже уже не будет», – это, без сомнения, утверждение оптимиста. Впрочем, утверждение «бывает и хуже» тоже его. В то время как человек думающий, наблюдательный, умеющий смотреть правде в глаза, человек осмысленный, гомо разумус сделает из всего выше приведенного более логичные выводы: «Хуже будет… Будет и еще хуже».

Ф.М. Булкин

«Сдохнуть бы, сейчас, Господи!» – с такой мыслью обыкновенно обращается к Создателю человек, желающий что-нибудь изменить в своей жизни к лучшему.

Человек не может не желать себе, чтобы лучше было хоть как-то, хоть на чуть-чуть. И он думает: «Господи! Сделай так, чтобы мой автобус пришел, а не 39-й». Человек не может не думать: даже думая, что он не думает ни о чем, он думает о том, что он ни о чем не думает.

Даже кот – и тот, перед тем как перейти улицу, думает! Он осмысливает грозящее ему. Оценивает свои шансы. Кот переходит улицу не просто так, у него есть какая-то цель, порожденная мыслью. Мысль о пропитании, любопытство, просто оздоровительная прогулка по городу может служить коту мысленным пинком, чтобы перебежать на ту сторону. Кот осмысливает пейзаж, порождая этим осмыслением цель; без цели нет ни кота, ни смысла.

«Зачем я живу? Ведь в этом же смысла нет?!» – думает человек и, думая так, продолжает жить с пониманием, что жизнь хотя и осмыслена им, но бессмысленна.

В этом отношении, разумеется, лучше коту, он не думает, зачем живет, а думает, как ему выжить. Хотя, по правде сказать, думая про смысл и его отсутствие, человек, конечно, халтурит с самим собой, втихаря занимаясь тем же, что кот. Потому что выжить стараются все, даже те, кто уверен, что это совсем не имеет смысла.

Но к герою нашему! К Валентину Петровичу Невезучему! Рассказать о жизни его, ибо каждая жизнь, товарищи, хоть и не имеет смысла и к тому же еще и конечна, а все-таки достойна романа, или хотя бы повести, или заметки в газете, или стихотворения, или… хотя бы надписи на могильной плите.

Во всех государственных учреждениях – бухгалтериях, поликлиниках, канцеляриях, жандармериях – Валентину Петровичу Невезучему сопутствовали неудачи. Неудачи сопутствовали ему и у дверей вышеназванных. Он дергал дверь на себя, а она открывалась от. Он «от» – она «на». Он голосовал за, но всё было против. Он был против, но всё было за.

Он гадал на ромашке «любит, не любит» – выходило «не», он считал справа и слева автобусного билетика, и хотя съел их примерно столько же, сколько съел их каждый доверчивый, ему ни разу не повезло с исполнением. Он наедался пятилистных цветочков сирени и четырехлистных цветочков клевера, но даже это не помогало.