Жили люди как всегда. Записки Феди Булкина

Неудачи и невезения преследовали и настигали Валентина Петровича прямо на улицах, они весело подмигивали ему красными светофорами, фарами отходящих автобусов. Они дули Валентину Петровичу в физиономию, сдирали с головы его капюшон и при этом душили шарфом, поплевывая мерзким ноябрьским крошевом и в ту, и в эту сторону улицы.

Невезение преданно сопровождало Валентина Петровича до работы и встречало с работы, его нельзя было оставить в гардеробе под лестницей, в шкафу или просто забыть в пальто. На парковке ему почти никогда не доставалось удачного места. «Ну вот! – скажете вы. – У этого, как его там, все же была машина!» Да, но это ваше «как его там» унизительно человеку! Так вот, если Валентину Петровичу все-таки удавалось припарковаться удачно, удача кончалась тем, что потом было невозможно вырулить с удачного места.

Еще в детском саду всегда давали Валентину Петровичу на полдник чаще мерзкие вафли с кефиром, чем печенье с компотом, в школе меню оставалось прежним, прежним оно осталось и на работе. И до сих пор. Работа была неудачная. Жизнь была невезучая.

В неделе было больше будней, чем выходных. Это тоже не назовешь удачей Валентина Петровича. Его любимая футбольная команда «Динамо» всегда оправдывала свое название. В детстве у него никогда не было двустороннего пенала с изображением Микки Мауса. У Валентина Петровича никогда не было лошади, а он мечтал о лошади! И даже просто лошади-качалки никогда не было у него, а наклейки и магнитики на двери его холодильника, служившие двери этой украшением, молчаливо свидетельствовали о том, что такую неудачную невезучую жизнь невозможно исправить даже наклейками и магнитиками.

Валентин Петрович купил очень неудачно эту машину (так что не позавидуешь), и квартира его была в очень неудачном месте, далеко от метро, и очень неудачно было добираться до дачи. Поездки к морю на отдых также складывались неудачно, купе доставалось номер 13 или рядом с уборными, соседи в ту и в эту сторону неудачные, даже раки на полустанках доставались ему все какие-то мелкие, пиво теплое, проводница стерва.

У него была очень неудачная теща, женщина происхождения вулканического, сплава сталебетонного, считавшая его неудачником, и супруга его Галина Семеновна была того же титанического сплава-происхождения и считала его неудачником так же, как ее мать. Дети были, но очень неудачно рожденные, оба мальчики, а он всегда хотел девочку. Но судьбе, как любой себе на уме балованной женщине, было, видимо, на это чихать.

Словом, как на двери иной раз бывает написано «Выхода нет», так и на нашем Валентине Петровиче, то есть у него в паспорте и во всех прочих удостоверениях его личности, было написано и заверено печатью и подписью: «Валентин Петрович Невезучий».

Но судьба, как говорится, не бывает «сплошной извилистой». Некоторым достаются в ней и вовсе не пешеходные полоски, а радуги. И однажды Валентину Петровичу наконец повезло; он очень удачно успел на маршрутку, которая очень удачно покончила с этой и без того затянувшейся, неудавшейся жизненной повестью, рухнув с моста.

«Невезучий» – было отчеканено на могильной плите его, но время стерло чекань с позолотой с первых двух букв, опровергнув все его неудачи.

Очевидец