Жёлтая виолончель

– Снимите очки, пожалуйста. Да. Положите на стол. А концентрация, надеюсь, поможет чуть более длительному действию, – сказал Иванов. – Поскольку вы не успеваете как следует вжиться в иррациональное состояние, я решил…

– Более длительному? – переспросил я и почувствовал, что начинаю злиться. – Я в прошлый раз полдня отходил.

– В каком смысле? – уточнил Иванов.

– Да глючило меня! – выкрикнул я. – Мерещилось чёрт знает что. И до сих пор ещё не уверен, что на самом деле происходит, а что нет.

– Это интересно, – сказал Иванов. – Я не думал, что будет такой эффект. Хотя, если подумать, это даже хорошо.

– Что же хорошего? Уродуете мою психику… – Я почувствовал, как кружится голова, и вжался в спинку кресла, полузакрыв глаза.

– Это спорный вопрос, уродую я её или исправляю. Вот вы всё ноете, что я вам денег не даю, да?

– Что значит «ною»? – я открыл глаза от возмущения. – Вы мне обещали! Я не хочу быть подопытным кроликом бесплатно.

– Ну, так держите, – улыбающееся лицо Иванова плавало передо мной, довольное, зубастое, так что мне ужасно захотелось по нему ударить. Но, однако, я вдруг понял, что он мне протягивает что-то.

Оторвавшись от спинки, я принял из его рук две толстых пачки пятитысячных купюр.

– Что это? – пробормотал я. – Это деньги? Слишком много… А, – до меня дошло. – Фальшивые. Издеваетесь опять?

– Почему сразу издеваюсь? Проверьте, – Иванов отодвинулся от меня и рассматривал, оценивая.

Перед моими глазами всё скакало и кружилось. Я надорвал одну из упаковок, достал купюру, посмотрел на просвет. Водяные знаки были. Поднёс близко к лицу, разглядел характерные мелкие вкрапления и узорчатый рисунок. Понюхал. Пахло деньгами.

– Берите, берите, – сказал Иванов. – Не волнуйтесь.

Я с усилием засунул обе пачки в карман, отчего тот стал похожим на гигантскую опухоль на ноге.

– И всё-таки что-то здесь не так, – сказал я. – Вы же говорили, что у вас денег нет… Хотя в прошлый раз, кажется, говорили, что есть. Вы всё время врёте…

– Не всё время, – сказал Иванов. – Деньги настоящие до тех пор, пока я могу вас в этом убедить.

– Что это значит?

– Ну, достаньте их снова.

Я сунул руку в карман и не обнаружил там ничего, кроме ключа от квартиры Жупанова.

– Что за чёрт? – не понял я.

– Под воздействием эликсира вы многому можете поверить, – сказал Иванов.

– Да не поверил я! – я разозлился, и вокруг меня снова заплясали разноцветные пятна. – Я вообще вам не верю.

– Ну, это неправда, – сказал Иванов. – А то, что вы мне сознательно насчёт денег не поверили – это да. Но подсознательно вы допустили такую возможность, поэтому ощущали их как реальные.

– Бред какой-то, – сказал я.

– Это как вам угодно, – согласился Иванов. – Но давайте я всё-таки попробую задать вам некоторые установки. Вот скажите – чего вы боитесь больше всего на свете?

– Хм, – я закрыл глаза и задумался. Секунду ничего не приходило в мой расслабленный мозг. Потом всплыл образ человека с лекции в школе тестировщиков, и я произнёс:

– Не знаю. Может быть, мутантов.

– В каком смысле? – голос Иванова раздался издалека, словно из-под потолка.

– Ну, уродцев, людей с дефектами внешности. Не знаю, как сказать.

– Вы боитесь людей с дефектами внешности? – удивился далёкий Иванов.

– Ну да. Инвалидов тоже. Если рук нет, ног или головы. То есть, что-то я не то говорю…

– Почему? – не понимал Иванов.

– Что почему? А. Почему боюсь? Не знаю. Может, в детстве напугали. Не помню.

– Но вы понимаете, что человек с необычной внешностью может быть очень хорошим, добрым и вам, скажем, принести пользу?

– Ну, конечно, понимаю! – меня всё снова начало раздражать. – Это иррациональный страх, с которым я ничего не могу поделать. Профессор, а когда кончится действие этой гадости?

– А почему её действие вам мешает? – не понимал Иванов. – Вы должны чувствовать себя совершенно естественно.

– Ну, как же, – ответил я. – Голова кружится, пятна цветные скачут, вас не вижу…

– Да что вы говорите! – Иванов снова был искренне удивлён. – Не должно такого быть. Ну-ка, посмотрите на меня. Это всё психология. Вы сами себе внушаете, что вам плохо.

Я чуть напрягся. Расплывчатое лицо Иванова появилось передо мной.

– Вы просто привыкли думать, что приём лекарств может вам навредить. Или считаете мой эликсир чем-то вроде наркотика, который вызывает галлюцинации. Это не так.

– Хм, – я приподнялся в кресле. Голова перестала кружиться, но резкость не вернулась. – Вы уверены в этом?

– Да, – сказал Иванов. – Этот эликсир не вызывает галлюцинаций. Поверьте. Но давайте продолжим. Есть ли что-то такое в этой жизни, что вам кажется по-настоящему красивым?

– Не знаю, – ответил я. – Ну, машины красивые бывают. Цветы, наверно. Хотя цветы не люблю.

– Нет, – Иванов снова поправил очки. – Вам лично что нравится?

– Не знаю. Устройства электронные. Чтобы лампочками моргало. Девушки нравятся. Когда красивые.

– Что это для вас значит? – спросил Иванов. – Какую девушку вы можете назвать красивой?

– Ну, как обычно, – ответил я. – Высокая. Чтобы хорошая фигура, волосы густые. Платье какое-нибудь там, накрашена – не то, чтобы…