Жёлтый фонарь, или Ведьмы играют честно!

Маргет смотрел на Подаренную, не веря своим глазам. Судя по всему, он не ожидал увидеть приемную дочь. Более того, не думал, что она и вправду сможет возвратить его душу. А затем положил руки ей на плечи.

Знаю, любой мало-мальски уважающий себя мужчина должен бросаться на помощь даме в любой мало-мальски опасной ситуации, но… в следующий миг голова девушки подкатилась к моим ногам, разбрызгивая кровь по светлому полу.

Откровенно говоря, я больше растерялся, нежели испугался. Трудно было осознать увиденное, еще труднее — поверить в него. Только что она дышала, двигалась, злилась и разговаривала, а сейчас… не думаю, что Подаренная успела понять, как все обернулось. Она выбрала власть, а не месть. Впрочем, и нападение на тело Белого не осталось бы безнаказанным. Но мы же договаривались! Несколько раз повторяли простой, как мозг тролля, план: она отвлекает, я втыкаю кинжал, тело разлагается (по версии девчонки), Белый возвращается (как считал я), и во всеобщей суматохе мы пытаемся выжить. То есть сбежать.

Ага, допланировались…

Похоже, следующей на очереди стояла моя голова. Маргет смерил меня тяжелым взглядом, словно примеряясь, как удобнее за нее ухватиться. Я не тешил себя надеждами, что раз предупрежден, то отобьюсь. Это не эльф, уверенный в собственном превосходстве и скалившийся в преддверии развлечения. Может, если бы вышло обернуться… а, что зря уповать на случай?

Он почему-то медлил. Поглаживал длинными пальцами торчавший из живота нож и хмурился. Затем резким движением выдернул Избавитель. Ни с чем не сравнимый запах крови наконец-то пробился в мое сознание. Раздался стук упавшего на камень металла… и мир потерял краски.

В прошлой жизни мне казалось, скучнее серого цвета нет. Это ложь. Стольких оттенков не имеют даже краски из Клусса. Кинжал еще дрожал на полу, издавая мелодичный перезвон, а я уже знал — этот Избавитель давным-давно потерял свое сокровище — душу. И, признаться, меня мало заботило, в чьем теперь теле разгуливает Белый.

Мне нужна была кровь. Только теплая соленая жидкость, в которой гасли искорки жизни, имела значение, а остальное…

Маргет начал приближаться. Он выглядел ошарашенным и, как ни странно, испуганным, но не останавливался. Мгновение спустя я понял — это не он двигается. Остатки человеческого разума гнали меня прочь, а ноги несли вперед, стуча когтями по гладким плиткам.

Испуг на лице главы послушников перерос в настоящую панику. Он отступил. Медленно, как будто не веря самому себе, Маргет шел назад, пока его спина не уперлась в стену. И исчез. Как в таверне «Роза на якоре»…

Запах крови, пролившейся из раны убийцы, удерживал меня в облике зверя. Странно, обезглавленное тело Подаренной не вызывало никаких чувств, даже чисто гастрономических… Бедная девочка.

— Бедная девочка… Почему же она не рассчитала время?

Я завертелся на месте, пытаясь понять, кто произнес эти слова. Голос определенно мужской.

— Так и осталась человеком…

Да где же он?

— Как трудно с новым телом… Никак не уймется! И мысли странные… Стоять!

Ворвавшиеся в зал послушники мгновенно остановились.

— Длай, Бериак, Жерет, Шлав, Лиссай… а где остальные? Ладно, это потом. Сделайте Круг Почтения!

Я сам не заметил, как вернулись цвета. Стоял и смотрел на послушников, окруживших меня неровным кругом. А затем они поклонились. Мне.

— Как приятно возвратиться! Проклятье, неужели это тело параличное? Даже пальцем уже шевельнуть нельзя! Только бы не магия…

Волосы действительно могут ставать дыбом… Это я испытал на собственной шкуре, когда понял, что чужой голос звучит в моей голове.

* * *

Рена

— Рена, нам нужно серьезно поговорить. — Широкоплечая фигура Гента заслонила весь обзор.

Впрочем, смотреть на него было приятнее, чем на заброшенные поля и полуразрушенные склады, откуда доносилась тошнотворная вонь гниющих овощей. По крайней мере, Лан сказал, там разлагались именно овощи, и если мне чудился запах мертвечины, то это мои личные проблемы и фантазии.

Я сидела, прижавшись спиной к городской стене, жалела о том, что не взяла с собой Зеленый блокнот, и вовсе не жаждала разговоров. Тем более, начало беседы позволяло предположить, что речь пойдет о чем-то неприятном…

— Можно задать тебе один вопрос? — Гент опустился рядом.

И вновь слова гартонца остались без ответа. Ненавижу эту формальную учтивость. Если уж он изволил подойти, значит, и вопрос задаст, и на ответ рассчитывает.

— Прошу тебя, не бросайся сразу с кулаками, а спокойно все обдумай.

И когда я на него набрасывалась? Странное дело, меланхоличного настроения как не бывало. Мне даже стало интересно, что это за вопрос такой важный, от которого я, судя по словам Гента, должна разозлиться. И чего ему приспичило откровенничать именно теперь, когда мы заперты в ловушке и только оптимистически настроенный вампир делает вид, будто верит в спасение? Точно, именно поэтому…