Жёлтый фонарь, или Ведьмы играют честно!

Город гномов был мертв. Его врата оказались заперты, однако ни на них, ни на опоясывавшей его стене, сложенной из громадных серых глыб, не обнаружилось никаких охранных заклинаний. Постучавшись для приличия, мужчины отправились напрямик. Лан легким прыжком взлетел на высоту в два человеческих роста и шутливо раскланялся. Гартонец вознамерился было карабкаться следом, но взглянул на меня и передумал. Ну да, я не птица, летать не умею, зато у меня есть масса иных достоинств!

В общем, мы плечом к плечу обошли полгорода пешком. Увидели еще двое запертых ворот и наполовину убранные поля. Время от времени попадались хлипкие постройки, судя по их внешнему виду — склады либо же сараи. Вокруг них стояла страшная вонь, но внутрь мы не заходили. Полагаю, потому, что Гент не хотел выпускать меня из виду ни на миг и не желал, чтобы я шла следом. Как будто мне хотелось туда соваться!

Стоит ли говорить, после такой «прогулки» мои ноги дрожали, а мозг мечтал лишь об одном — не думать. Не пытаться представить, что здесь произошло и как мы выпутаемся. Особенно трудно было выдерживать полный жалости взгляд гартонца и жизнерадостную болтовню беловолосого не-людя.

— Возможно, нам придется застрять здесь надолго…

Ага, прямо в точку. Если Лан не врал (а какой ему резон обманывать?), на всех трех порталах города, настроенных на выход, произошли аварии. Теперь один из них находился в окружении горевших источников природного газа, второй — над образовавшейся посреди городской площади пропастью, а из третьего, ведшего в Мелос, то и дело высовывались щупальца и зубатые пасти, так что вряд ли через него мы попадем в пункт назначения…

— В городе нет пригодной к употреблению пищи.

Когда в Веллийской империи казнят преступника, палач подробно рассказывает осужденному, что его ждет. Что-то вроде: «Вы приговорены к повешению. Сейчас вам на шею наденут петлю. Веревка сделана в Клуссе и способна выдержать попадание стрелы, ножа и пульсара средней мощи, поэтому все обойдется без неожиданностей. Когда судебный пристав подаст знак, люк под вашими ногами откроется. Не волнуйтесь, петли хорошо смазаны и скрип не потревожит ваши последние мгновения. Затем вес вашего тела сломает ваши позвонки, а если этого не произойдет, не расстраивайтесь — вы умрете от удушья. Можете высказать ваши замечания и пожелания». К чему я веду — Гент, похоже, подрабатывал палачом! Чем еще объяснить это нагнетание обстановки?

— Вода, к сожалению, тоже испорчена.

Если бы не серьезный тон и участливый взгляд, я бы решила — издевается. А так — что ответить? «Ты прав, дорогой, мы скоро умрем», или как?

— Мы с Ланом сможем довольно долго обходиться без еды и питья.

Проклятье, чего он с таким трудом выталкивает из себя фразы? Сказал бы сразу все и не прятал взгляд! Или желает предложить свои услуги по избавлению меня от мучений? Момент! «Мы с Ланом…», ха! Вот ты и проговорился, отважный гартонский воин. Вернее, уже не-людской воин. Последний кусочек мозаики стал на место, и не нужно мне больше твоих объяснений.

— Ты умирал, и Лан почему-то обратил тебя. Но в Гартоне не-людей не жалуют, и теперь ты не сможешь туда возвратиться. У тебя есть брат, который не имеет права наследования. Когда мы поженились, ты думал, что еще… точно! Когда превращение закончилось, Гент перестал существовать как человек, а я стала вдовой и наследницей. Мой брак с твоим братом узаконил бы его права… каких-то несколько лет из моей длинной жизни! Так что это, Гент? Что за наследство, ради которого ты пошел на обман, а Лан тебя не остановил? И почему правитель Странного Леса спас гартонского кучера такой ценой? Или он обращает каждого встречного?

Смазанное движение — и его лицо напротив. Синие глаза, казалось, проникали в саму душу. А еще в них плескалось столько боли, что мне стало не по себе.

— Я…

Он судорожно сглотнул, будто не мог произнести того, что должен был.

— Ладно, проехали.

Не думаю, что его обманула наигранная бравада в моем голосе, но я и вправду внезапно поняла, что не хочу услышать ответ. Это уже не имело никакого значения. Возможно, если мы выберемся… Когда мы выберемся, я не отцеплюсь от него, пока не вытрясу правду! А сейчас мне не хотелось заставлять его страдать.

— Я первый, кого Лан… сделал таким, как он, потому что… я… я…

Моя ладонь мягко коснулась его губ.

— Потому что ты пообещаешь пригласить меня на ужин при свечах и за бокалом вина расскажешь все от начала до конца. Обещаешь?

Гент смотрел так, будто видел меня впервые. И не могу сказать, что мне не нравился его взгляд. В нем смешались облегчение и надежда. А еще — восхищение.

— Я… клянусь, мы еще выпьем вина… и поговорим.

Такой настрой пришелся мне по душе.

— Так что ты хотел спросить, господин муж?

Гартонец не поддержал шутливый тон.

— Помнишь тот день, когда мы поженились? Вернее, вечер?

— Угу, — я сразу же насторожилась.

— Когда ты создала первую иллюзию?

— Угу.

— Тогда… ты вроде что-то жарила на костре?

— Угу.

— И этим можно питаться?