Жити и нежити

Он не отвечает. На лбу – бисер пота. Девочка встаёт и идёт к лестнице. Я успеваю разглядеть её глаза: они рассредоточены, зрачки расширены. Ей страшно. Но она не на пороге. Всё равно далеко.

– Всё! – ударяет Сократ на enter. – Готово! Глядите.

Мы бросаемся с Женей к окну. Девочка выходит из дверей на угол Мясницкой, к светофору. Здесь, как всегда, толкотня, узкий тротуар забит, и девочка на кого-то налетает. Её толкают. Она разворачивается, желая обидчику что-то сказать, но не удерживает равновесия и падает спиной на проезжую часть. Прямо под колёса огромного мотоцикла. Который так спешил проскочить перекрёсток, пока не переключился зелёный…

Девочку кидает в витрину, мотоцикл летит в столб на тротуар. Звон разбитого стекла, крики. Я ахаю. Женя аплодирует.

– Два месяца работы, – говорит Александр удовлетворённо и потягивается. Эйдос лупит по полу хвостом, заглядывая в лицо хозяину. Александр кладёт ладонь ему на лоб. – Два месяца с перерывами на текущие самоубийства.

– Она жива? Они все живые? Ты уверен, что никого не убил? – кидаюсь к нему.

– Да живы, живы, – говорит Женя. – Сотрясение. Два сломанных ребра. Порванное сухожилие на левой.

– Сухожилие? – удивляется Александр и склоняется к монитору. – Сухожилие не планировалось.

– Да у этого, – отмахивается Женя и возвращается на место. – У водителя.

– А, может быть, – расслабляется Александр. – С ним я не особенно возился.

Я выглядываю на улицу. Дорога перекрыта. Девочку уже извлекли из осколков. На перекрёстке пробка, с противоположной стороны площади через затор проталкивается машина «скорой помощи». На противоположном тротуаре водитель мотоцикла стоит возле своего железного коня, явно ничего не соображая. Глядит на девочку через дорогу.

– Саша, – я возвращаюсь к столику, – как ты это сделал? У тебя что – специальная программа?

– Специальная, – ухмыляется он довольно, прямо лучится удовольствием, как кот. – Специальней не придумаешь.

Разворачивает ко мне ноутбук. На экране – открытый редактор, обычный текстовый файл. «Встаёт и выходит на угол Мясницкой, – читаю последний абзац, – у светофора толпа. Налетает, толкает кого-то в бок. Её тоже толкают. Разворачивается, хочет ответить, падает спиной на проезжую часть. Мотоцикл летит на зелёный. Падает ему под колёса». Схематично и просто – конспект жизни, сценарий. Текст. Просто текст.

3

Я дикая тварь из дикого Леса. Я тварь, тень, нежить. У меня неслышная походка хищника, а глаза видят в темноте. Я иду по следу, по вашему следу. Вы не знаете меня, не видите меня, но вы оборачиваетесь и вздрагиваете в сумерках – вы чуете, что я здесь. Я нежить из Леса, который вы все покинули несказанно давно, Леса, где селилась ваша душа, и вот теперь вам нигде в этом мире нет места. Вы строите города, вы обносите заборами деревья, вы делаете всё, чтобы вам было комфортно забыть то место, откуда вышла душа, бутон, колыбель её. Но я не забуду. Я буду помнить Лес – и идти по пятам за вами.

Шаманисты собирались вечером. Я не знаю, отчего, но считается, что с духами самое время общаться в сумерках – на рассвете или закате. В общем, вечер – лучшее время для занятых московских менеджеров, которые и приехали на ретрит.

Он проходил в небольшом пансионате. Уютный, новый – заведение для корпоративных праздников. На территории кроме корпуса из красного кирпича несколько домиков для уединенных игрищ, пруд, засыпанный палым листом по поверхности, и беседка для летних костровых посиделок а-ля вспомни пионерскую юность. Всё это ещё не обжито по весне, пусто. На границе меня почуяла собака, но быстро ретировалась – они боятся меня, верно, знают, что не люблю я собак.

Люди съезжались к назначенному часу, оставляли машины на парковке и уходили в лес – в задней части двора в воротах была калитка, от нее начиналась тропа на поляну, красивую, окружённую стройными елями, тоже с костровым местом и скамеечками. Туда-то все и шли. Были они сдержанны и серьёзны, жали друг другу руки и рассаживались, словно пришли на деловые переговоры, хотя были знакомы не по бизнесу, а только тут.

Последним приехал шаман. Точнее, его привезли на машине. Вышли вместе; из-за руля – мужик-организатор, приземистый, хваткий, тувинец-шаман, квадратный, как боксёр, и женщина-тувинка, переводчица. Они не торопились. Шаман закурил, остальные стояли в сторонке, переговаривались. Мне было видно, как шаман оглядывает корпус, стоянку и лес с таким спокойным, внимательным прищуром – настоящий таёжный охотник. Я невольно почуяла к нему симпатию: он не был частью Леса, но он его знал. Наконец шаман потушил окурок, достал из машины сумку и кивнул организатору. Все вместе двинулись на поляну. Машина пискнула, закрывая сигнализацию.

Убедившись, что всё идёт верно и все собираются в установленном месте, я подождала немного и тоже пошла – краем холма, далеко обходя дом отдыха, забирая к поляне с подветренной стороны.