Живая Литература. Стихотворения из лонг-листа премии. Сезон 2010-2011

И этой мысли она не доверит ни попугаю,

ни золотой рыбке, ни двум белым мышам.

Огни оперенья

Мертвенная золотая луна

расстилала покатую плоскость света.

Трехгранная призма – пристанище иволги с ее припевом: «Возьми домой!»

Тонкий покров из прозрачных золотых перьев для маленькой Клеопатры табора.

Так расстилала луна покатую плоскость света — пусть покатится!

Все возвратится: одинокие псы,

жемчужная изморось, луна во мгле.

Эзра Паунд***(1885 – 1972)

Баллада доброго друга***(Так говорил Симон Зилот вскоре после Голгофы)

Добряком он не был, наш Добрый Друг,

Мой друг Иисус Христос,

И средь многих недаром он выбрал нас —

Товарищей волн и гроз.

Когда стража пришла, а за ней толпа,

Он сказал нам: «Не надо слез,

Я еще возвращусь к вам, мои друзья,

И незачем вешать нос!»

Мы прошли частоколом поднятых пик,

И я слышал его вопрос:

«Почему же я в городе не был взят —

По задворкам искать пришлось?»

Он не звал нас, мы сами пошли за ним.

Был он строен, русоволос,

Вечерами мы часто вкушали мед

В тени виноградных лоз.

А книжных червей он терпеть не мог,

Не желал принимать всерьез,

Только нас, рыбарей, он позвал в друзья —

Товарищей волн и гроз.

Вы бы видели, как он, всходя на крест,

Исполнялся мощи и рос!

Если б кто-то сказал мне, что был он слаб,

Я бы череп тому разнес!

Он сказал нам: «Увидите – буду жить!» —

И поправил волну волос.

«Что, красиво, как смелый идет на смерть?» —

С насмешкой он произнес.

«Мне товарищ каждый, кто глух, незряч,

Оклеветан, голоден, бос —

Ибо только страдавший имеет власть!» —

Так говорил Христос.

Многие тысячи шли за ним.

Сыном Божьим он был, Христос.

Но по крови своей человек он был —

Человека же нет без слез.

И плакал он, когда кровь его

Обагрила серый утес,

Но как радость принял он эту боль

И как жизнь ее перенес.

Вместе с нами закидывал сети он

И тянул корабельный трос,

Когда мы плыли в Геннисарет,

Ибо сердцем он был матрос.

И были глаза то как пена волн,

То как тихий, бесшумный плес,

И не зря среди прочих он выбрал нас —

Властителей волн и гроз.

Я видел тебя вкушающим мед, Я познал твою смерть, Христос.

Кеннет Фиеринг***(1902 – 1961)

Канун Святой Агнессы

Декорации: засиженное мухами утро понедельника,

Папиросный ларек без окон,

Две кривые улочки.

Действующие лица: шестеро полицейских и Луи Глатц.

Громыхание поездов предвещает грядущее чудо,

А тем временем Луи Глатц взламывает папиросный ларек

И выручает

S 14,92

Офицер Доулан видит что-то подозрительное,

Он окликает взломщика,

Но опасный, обаятельный, косящий на один глаз

Луи Глатц, этот бандит и гад,

Вынимает свой автомат

И: «Рат-а-та-тат,

Рат-а-та-тат»

И офицера поспешно уносят.

Но Луи бежал, как шальная тень,

По улочке, узкой, как коридор,

И офицеры преследовали его,

Про себя повторяя: «Позор, позор!»

И: «Рат-а-та-тат,

Рат-а-та-тат» —

Отвечал Луи, точнее его автомат.

И тогда шериф Питер Вендотти откатился от своей жены,

Выкарабкался из постели и запрыгал, трясясь от холода,

По ледяному полу,

Слушая заикающуюся речь быстрой смерти,

Обретенной кем-то в открытой аудитории,

На опустевших ночных хорах.

Выстрел, еще… Луи передернулся, заметался,

В его окровавленном черепе засело семь пуль,

И его несчастный мозг расплескался, как мыльная пена.

Потом он привстал, ухватился за водоразборный кран

И еще с полминуты не подпускал врагов.