Живая математика. Нематематическая книга о вдохновении, науке, образовании и жизни

Главное, что нужно осознать, это то, что вопрос ЕГЭ — не самый важный. Самый важный вопрос — это положение учителей и в первую очередь, конечно, учительские зарплаты.

А пока ко мне регулярно приходят представители разных бизнес-структур и спрашивают, что им делать. Потому что они не могут найти себе нормальных работников. «А можно ли, — спрашивают, — заплатить вам денег, чтобы вы воспитали для нас специалистов?» Ребята, это так не работает! Делать надо было раньше. Надо вернуть стране нормальную школу!

Образование классическое, частное, семейное

Если не бить в набат, не разрешать накопившийся ворох проблем, то массовая школа, как сказал доктор филологических наук Алексей Игоревич Любжин, превратится в «камеру хранения детей». Главной её задачей станет социализация учеников, а образования она давать не будет. Дети будут содержаться в ней лишь для того, чтобы они не баловались наркотиками и, конечно, сдавали тесты всякие, ОГЭ-ЕГЭ, на которые их станут натаскивать, как обезьян, после чего все всё будут забывать (школьники не будут понимать, что происходит, — просто будут заучивать стандартные навыки сдачи тестов).

Останутся отдельные лицеи, летние школы, интенсивы на неделю-две, любые формы онлайн-образования. Будет огромное количество проектов в интернете, вечерних занятий, причем с ходу никогда не будет ясно, какой проект лучше — платный или бесплатный. Общее покрытие всех этих мероприятий будет, однако, исчезающие малым (на мой взгляд, в районе 1–2 процентов от всех школьников).

Иногда мне говорят:

— Как такое может быть? Учителя говорят, что российские школьники с каждым годом всё труднее усваивают материал, но вместе с тем мы регулярно слышим о победах русских ребят на престижных мировых олимпиадах. Чем это можно объяснить?

— В огороде бузина, а в Киеве дядька, — обычно отвечаю на это я. — Определитесь с вопросом, нам интересна судьба самых сильных или «всех»?

Если всех, то да, учителя правы, население мира тупеет, ибо закончился естественный отбор. Если самых сильных, то в России их готовят к олимпиадам великие энтузиасты и готовят интенсивно и на совесть. Массовая школа тут ни при чём.

Поэтому нет абсолютно никакой связи между провалом проекта «всеобщее образование» и отменными результатами россиян на конкурсах самого высокого уровня. Это совершенно разные сферы, и только дилетанты их смешивают (либо это делается намеренно, с целью пустить пыль в глаза Путину, как это делает министр Кравцов).

Не стоит также думать, что дети, которые побеждают на мировых олимпиадах, сплошь воспитанники частных школ. Частные школы, как правило, не дают хорошего математического образования — зачастую это просто разводка богатых родителей «на бабло». А вот лучшие математические школы действительно дают отличные знания.

Как правило, в любом городе, даже не очень большом, стотысячном, есть какая-нибудь очень хорошая математическая школа, куда трудно попасть и есть большой конкурс из способных детей. Но там другая проблема — не хватает учителей, способных преподавать настоящую математику. Их и было-то мало, но стало еще меньше. По моим примерным оценкам, их раз в 50 меньше, чем нужно, чтобы обучить школьников, которые способны обучиться. Вот мои «100 уроков математики» и должны помочь этим детям — которым не хватило учителя. К сожалению, как я уже отмечал, учиться через экран — удел избранных, сверхмотивированных детей. Остальным детям необходим живой педагог. А ведь дальше, если не бить в набат, с преподавателями будет еще хуже.

Существует и такое мнение, что для исправления ситуации с образованием стоило бы вернуться к классической модели. Она предполагает углубленное изучение трёх предметов — древнегреческого и латинского языка, а также математики, с резким ограничением списка изучаемых предметов. Я не буду этого комментировать, потому что любые, даже самые прекрасные на стадии задумки социальные эксперименты обречены в текущих условиях на провал. Сильно менять программу я бы не стал, но некоторые изменения в указанную сторону назрели и необходимы. Однако главный вопрос, повторюсь в который раз, это проблема нехватки живых учителей, их подготовки и привлечения в школы.

Важно понимать, что классическое образование — «школа развития», оно противостоит утилитарной школе, претендующей на обучение тому, что (якобы) пригодится для жизни. Общества, лишённые серьёзной образовательной традиции (а наше именно таково, поскольку дореволюционное развитие было насильственно прервано), склоняются к утилитарной школе, поскольку это первая ступень образования, чьё понимание доступно необразованному. Поэтому спрос на классическое образование невелик и значительным в обозримой перспективе не будет. Соответственно, и семья, выбирающая его для своего ребёнка, скорее всего, будет относиться к интеллигенции с дореволюционными корнями (либо испытывать влияние людей этого круга).