Живая защита

Удастся ли решить задачу одному? Кого вызвать? Какие справочники потребуются?.. Сколько всплыло неотложной работы! А он торчит перед штукатурами, объясняет такие вещи, до которых им никакого дела нет. Объяснять надо! Иначе как он будет выглядеть в парткоме?

Вопросов, к счастью, не было. «Ах ты, черт безрогий!» — ругал себя Андрей Петрович по пути в контору дистанции.

— Зимарина! — бросил он в коридоре неизвестно кому. Уверен: Лидия Александровна в любом конце земного шара услышит.

Не успел раздеться, а в кабинете уже стоял Зимарин.

— Бери бумагу.

Сели за стол один против другого.

— Какие бывают самые высокие деревья?

— Эвкалипт. В Никитском ботаническом саду.

— В Крыму кое-что и другое растет. А чтобы у нас!

— Тополя, сосны, дубы…

— Ну-ну, разошелся. Давай поуже.

— Из разных пород насаждения устойчивей в биологическом отношении…

— Это меня не касается. Мне чтобы высоко и быстро. Понял? Контактный провод протянется над путем, электровозы пойдут, а мы к этому делу не готовы. От ветра надо защитить. Посадку еще не закончили, кое-что успеем этой осенью.

— Указание получили? Я имею в виду — приказ об электрификации?

Дементьев пытливо посмотрел на Зимарина.

— Пока нет. И все равно приготовьте указание участкам.

— Андрей Петрович, ваша затея преждевременная.

«Как всегда… Теперь не уломаешь», — подумал Дементьев.

— Принесите инструкции и книжки. Все, что надо лесовику.

— Хотите сказать, лесоводу? Нужна вся программа института.

Андрей Петрович готов был выставить Зимарина в шею. Вот к чему приводит человека неразумная зависть! Дементьев не сомневался, что Зимарин ставит подножку, как сопернику. Не отдает отчета. Соизмерил бы силы! Тебе же, товарищ Зимарин, никогда не видеть должности начальника дистанции, ты человек не того покроя. От инструкции да от буквы закона боишься шаг сделать. А как известно, бескрылая живность не летает. Куда ж тебе!

— Вы свободны.

Как говорится, гневайся, да не согрешай. Даже обижаться на такого не хочется, как на дурачка. Богом не дано, вот и не понимает. Дементьев нащупал позади на стене кнопку, надавил. Дверь приоткрылась, просунулся напудренный нос.

— Я нужна, Андрей Петрович?

— Организуйте книжки и все инструкции по лесным полосам. И попрошу: никого не принимаю! И на телефон не отвечаю — меня нет.

Дверь мягко захлопнулась.

Опять риск. Но на то пошел. Можно ли ошибиться с этими высокими деревьями? Надумают же! Какие-то конструкции, схемы смешения пород… До чего люди усложняют простые дела. Андрей Петрович хорошо помнит, как в родной деревне дед брал малюсенькие корешки, лопатой копал ямки на огороде и сажал. Никаких инструкций-конструкций. А когда приехал из института, с этих корешков дед накормил до отвала вишней. Да какой! Лучшей не пробовал в жизни. Вот тебе и инструкции.

А ошибиться можно, мало ли какие тонкости обнаружатся. Но на производственных участках работают специалисты! Чего же бояться? Исправят, если что. Исправят ли?..

Без приказа из управления Дементьев идет дальше своих лекций — приступает к трате средств, рабочей силы, времени. За это спрос построже, чем за лекции. Вот он, риск-то.

Лидия Александровна приволокла из техотдела половину книжного шкафа. Потребуются одна-две книжки, а она старается… Ладно!

В дверь постучали. Что за порядки в конторе!.. Он же запретил. Опять постучали.

— Ну кто там?

Дверь открылась. Боже, как не вовремя! Уборщица. Значит, рабочий день окончен, конторские ушли.

— Потом уберете. Я занимаюсь.

— Да я не об этом… Та-а-аварищ начальник, я с праздником открыточку послала. Получил?

— Да, получил. Спасибо. Стоит. Чего стоит?

— Та-а-аварищ начальник, скучна одному-та? У нас много невест. Подыскать?

— Я женат.

— Та-а-а-аварищ начальник, а ить бабы все видят. Нету жены, нету…

— Извините, я занят.

Стоит. В запасе опять какой-нибудь идиотский вопрос. Ну, хватит. Здесь служебный кабинет, а не клуб для развлечений.

— Закройте дверь! Я занят!

Наконец поняла, удивилась, словно впервые в жизни увидела начальника, что кричит в кабинете. Да и крикнул не для обиды, а чтобы услыхала. Глухая ведь. Впрочем, пусть обижается. У кого желчь во рту, тому все горько.

Книжки, брошюры, плакаты… Что-то уж больно разгорячился. Невтерпеж. Спокойнее надо… Столько писанины из-за каких-то четырех рядов волнобойной полосы. Название придумали — волнобойной! Вот люди… А сколько же переведено бумаги по тем полосам, где тридцать, сорок рядов?..

О посадках для защиты телеграфных проводов от ветра у железной дороги тоже бумагу переводили. Только почему-то сейчас об этом не слышно. Что ж, он преподнесет как новинку. Известно, что нынешние кое-какие новые дела — это хорошо забытые старые. Специалисты по посадкам будут посмеиваться: Америку открыл… Пусть! Он рассчитывает произвести впечатление не на них. От лесовиков на железной дороге мало что зависит, кадрами они никогда не командуют… Даже если взять самый худой конец — бесполезную трату средств — и то ничего страшного не должно произойти. Он же затеял эти посадки из самых добрых побуждений…