Живи, Алонзо

Спустя ещё какое-то время, Алонзо услышал как его зовут, обернувшись он увидел маму и того страшного мужчину. Подойдя к ним, сказал:

– Я убрал не всю улицу.

– Abbastanza. Ставь метлу, где брал – ответил Калисто.

Мальчишка быстро поставил её на место, и они пошли.

– Запоминай дорогу, – сказал мужчина, – когда я скажу, будешь ходить забирать рыбу.

– Capito, – ответил он и посмотрел на маму, а та в свою очередь:

– Калисто, Алонзо сказал, что сегодня, когда он подметал улицу, некоторые люди не здоровались с ним в ответ.

– В городе, ты не обязан здороваться с человеком, если не знаешь его.

Мимо проходили две молодые девушки. Хромой Калисто приподнял свой головной убор, широко улыбнулся и сказал им:

– Buongiorno.

Ничего не ответив, девушки немного отошли в сторону, опустив головы.

– У нас в деревне все здоровались друг с другом, – отметила Аньезе.

– Это город… Napoli…

Они свернули в узкую улочку. Идя вдоль неё, Алонзо глядел на одежду, висящую на верёвках между обшарпанными зданиями. Справа виднелась небольшая арка. Проходя мимо неё, он увидел двух босых ребят постарше. Один стоял без рубашки, в грязных черных брюках, запрокинув голову назад. На вытянутой руке он держал, свисающие до рта макароны. Второй, с грязным лицом, сидел рядом с ним на маленьком пороге и так же пережёвывал макароны, держа тарелку на колене. Пройдя мимо арки, Алонзо посмотрел на маму и не успев спросить, она сказала:

– Spaghetti.

– Che cosa? – обернувшись, переспросил Калисто.

– Я говорю сыну о еде, которую ели мальчишки. Это спагетти.

– Не знаешь, что такое спагетти? – посмотрев на юношу, спросил мужчина.

– Non lo so.

– O, Madonna.

Выйдя из проулка, Алонзо впервые увидел проезжающую дорогую карету, запряжённую красивой, опрятной лошадью. А извозчик был одет в чёрный костюм, с цилиндром на голове… Мальчик никогда не видел такой одежды. Пройдя ещё чуть дальше и свернув налево, перед ними будто открылся весь мир.

Улица была заполнена представителями всех слоев населения – от бедняков до богачей. Множество повозок, а по бокам аккуратные здания, первые этажи которых служили магазинами с огромными стеклянными витринами. Идя вдоль улицы, изумлённый взгляд Алонзо падал на всё вокруг, особенно на людей в дорогих одеждах. Они выглядели такими беззаботными, свободными. Проходя мимо очередной лавки, по левою сторону, открылась дверь. Оттуда вышла дама в прекрасном платье и аккуратной шляпке, которую украшало перо. За ней следом мужчина в красивом костюме. Он подошёл к фаэтону, который стоял у дороги, и подал девушке руку. Она аккуратно поднялась и села, а мужчина следом. Из его уст прозвучало: “Andiamo” (поехали) и извозчик, дёргая поводья, начал движение. Аньезе впервые наблюдала перед собой не просто богатых людей, а вот такое отношение мужчины к женщине.

Пройдя до перекрёстка, мама с сыном и хромым мужчиной опять свернули. Спустя какое-то время Калисто обернулся и сказал:

– Allora, сегодня пойдём другой дорогой, а кротчайший путь к набережной я покажу в следующий раз.

– Perche? – спросила Аньезе.

– Я родился здесь и вырос, знаю этот город как себя самого, знаю его историю… Этот город такой, каким вы видите его сейчас, благодаря людям которые защищали его, отдали за него жизнь. Piazza (площадь) dei Martiri – место, где находится главный памятник нашего города. Теперь вы живёте здесь и должны знать памятные места нашей истории.

Аньезе и Алонзо удивились после сказанных слов Калисто, поскольку посчитали его абсолютно недалёким человеком, который способен лишь выполнять поручения Мореллы. Пройдя ещё немного, они вышли на улицу Via S. Caterina и спустились к площади, вдоль которой также ходили люди, и проезжали кареты. Уже издалека Алонзо видел памятник, на вершине которого, как он понял, стоял Ангел.

– Вот он, – сказал Калисто. – Monumento ai Martiri Napoletani (памятник Неаполитанскому мученику).

С каждым шагом всё лучше было видно четырёх мраморных львов, расположенных внизу, словно охранявших свою территорию со всех сторон. Подойдя прямо к невысокой железной ограде, Калисто продолжил говорить:

– Каждый лев – это символ борьбы неаполитанцев за город в разные периоды нашей истории. А вверху находится их вечный покровитель и это главный памятник Неаполя…

Мужчина повернулся к матери с сыном и, сжав правую руку в кулак, приложил её к сердцу с громкими словами:

– Viva Napoli! Viva Italia!

После сказанных слов, он ещё раз взглянул на памятник, затем опустил руку и сказал:

– Andiamo (идём).

Аньезе с сыном, ничего не говоря, последовали за ним. Они вновь шли по узковатой улице, направляясь к морю, и спустя какое-то время вышли на набережную. Алонзо никогда не видел моря, поэтому сразу же побежал к невысокой каменной ограде. Аньезе подошла к сыну и положила руку ему на плечо.

– Тебе нравится, сынок?

– Sie, mamma. Хочу потрогать море.

– Идём туда, – указав влево, сказал Калисто, – там есть спуск к воде.