Живой Пушкин. Повседневная жизнь великого поэта

Сергей Львович, отец поэта, держал ирландского сеттера по кличке Руслан. Назвал он своего питомца в честь героя уже снискавшей славу первой поэмы сына Александра. На рисунке художника Гампельна пёс преданно взирает на своего хозяина, вальяжно откинувшегося в кресле. И когда недолгий собачий век мирно завершился, Сергей Львович посвятил своему любимцу трогательную поэтическую эпитафию:

Лежит здесь мой Руслан, мой друг, мой верный пёс!
Был честности для всех разительным примером,
Жил только для меня, со смертью же унёс
Все чувства добрые: он не был лицемером,
Ни вором, пьяницей, развратным тож гулякой;
И что ж мудрёного? был только он собакой!

«Как изобразить тебе, моя бесценная Ольга, постигшее меня горе? – пишет он дочери из Михайловского. – Лишился я друга, и друга такого, какого едва ли найду! Бедный, бедный мой Руслан! Не ходит более по земле, которая, как говорится по-латыни, да будет над ним легка!

Да, незаменимый мой Руслан! Хотя и был он лишь безответным четвероногим, но в моих глазах стал гораздо выше многих и многих двуногих: мой Руслан не воровал, не разбойничал, взяток не брал, интриг по службе не устраивал, сплетен и ссор не заводил. Я его похоронил в саду под большой берёзой, пусть себе лежит спокойно.

Хочу этому другу воздвигнуть мавзолей, но боюсь: сейчас мои бессмысленные мужланы… запишут меня в язычники…»

Ольга не осталась безучастной после той печальной вести, изобразив верного Руслана на акварели, много позже случайно обнаруженной легендарным «Домовым», хранителем Пушкинского заповедника Семёном Степановичем Гейченко.

Владелец Петровского Вениамин Ганнибал, дабы смягчить горечь потери Сергея Львовича, подарил своему родственнику и соседу другого пса. Как писал отец поэта, «совершенный портрет Руслана: ходит на задних лапах, поноску носит, посягает на целость моих панталон, особенно же носовых платков, но всё же не Руслан».

В родительском доме Александра Пушкина всегда жили собаки. Любила собак и его сестра Ольга – к ней обращено поэтическое послание брата-лицеиста:

…Иль моську престарелу,
В подушках поседелу,
Окутав в длинну шаль
И с нежностью лелея,
Ты к ней зовёшь Морфея?
Иль смотришь в тёмну даль…

В одном из писем Александр Пушкин вопрошал сестру Ольгу: «Какие у тебя любимые собаки? Забыла ли ты трагическую смерть Омфалы и Биззаро?» Верно, то были любимицы-моськи сестры.

Кстати, моськами называли комнатных собачек мопсов – весьма популярных в России, особенно среди московской и петербургской знати. Так что в доме юного поэта жила одна из этих весёлых и симпатичных собачек, кою так лелеяла Ольга Пушкина.

В «Толковом словаре живого великорусского языка» Владимира Даля есть прелюбопытное толкование слова «моська». Оказалось, это «мопс, собака мосячей, мосечной, моськовой породы; тупорылая, курносая, песочной шерсти, с чёрными подпалинами». По обыкновению, Даль приводит поговорки, присловья и крылатые выражения: «Барыня девку на моську променяла. Моськин, ей принадлежащий. Моськоватый, на моську похожий».

Моськи считались схожими с «мордашками» (так в старину именовали английского и французского бульдогов).

Именно такой моськой, милой «постельной собачкой», желал обратиться поэт в своём озорном послании к оперной диве Нимфодоре Семёновой:

Желал бы быть твоим, Семёнова, покровом,
Или собачкою постельною твоей,
Или поручиком Барковым, —
Ах он, поручик! ах, злодей!

Ценитель «псовых достоинств»

Нет ничего удивительного, что Александр Пушкин испытывал нежные чувства к братьям меньшим. Спасибо его приятелю Сергею Соболевскому, оставившему нам столь редкостные воспоминания: «Мы ехали с Лонгиновым через Собачью площадку; сравнявшись с углом её – я показал товарищу дом Ренкевича, в котором жил я, а у меня Пушкин… Вылезли из возка и пошли туда. Дом совершенно не изменился в расположении: вот моя спальня, мой кабинет… Вот где стояла кровать его (Пушкина); вот где так нежно возился и нянчился он с маленькими датскими щенятами…»