Живой Пушкин. Повседневная жизнь великого поэта

Почти то же прорицание, чуть ли не слово в слово, позднее, в Одессе, повторил и безымянный грек-предсказатель. В одну из лунных июльских ночей вместе с Пушкиным отправляется он за город, спрашивает его день и год рождения, совершает магические ритуалы и объявляет поэту, что тот умрёт от лошади или белокурого человека. Упомянул грек и о двух изгнаниях поэта. Невероятное совпадение!

Гадает ветреная младость,
Которой ничего не жаль,
Перед которой жизни даль
Лежит светла, необозрима…

В раннем юношеском стихотворении «Мечтатель», увидевшем свет в 1815 году (до встречи с будущими прорицателями!), шестнадцатилетний лицеист Александр Пушкин словно предречёт себе:

Мне слава издали грозит
Перстом окровавлённым…

Как же хотелось поэту бесстрашно приподнять завесу будущего! А в 1831-м в посвящении годовщине Лицея поэт, потрясённый внезапной смертью любимого друга, напишет:

И мнится, очередь за мной,
Зовёт меня мой Дельвиг милый…

Так уж выпало, что следующим из кружка близких лицейских друзей смерть выбрала именно Александра Пушкина…

«Можно сказать, – продолжает Бартенев, – что мысль о смерти не покидает Пушкина во всё продолжение его кратковременного жизненного поприща. Так, будучи женихом, из дома невесты своей он глядел на гробовую лавку… и написал свою повесть «Гробовщик» <…> Эта мысль о смерти, служившая почти бессознательною основою дум его, сообщала его произведениям задушевную меланхолию, которою они проникнуты».

В письме к жене, отправленном из Москвы в мае 1836 года, Пушкин, упоминая о недавнем поединке, случившемся в Петербурге, заключает: «У нас убийство может быть гнусным расчетом: оно избавляет от дуэля и подвергается одному наказанию – а не смертной казни». И в том же послании своему ангелу Наташе будто невзначай заметит: «Это моё последнее письмо, более не получишь». Ведь так и случилось.

В конце декабря того года, всего за месяц до кончины, делится мечтаниями с соседкой по имению: «У меня большое желание приехать этой зимой ненадолго в Тригорское». Да, Прасковье Александровне Осиповой той зимой, в феврале, выпала горькая участь встретиться с обожаемым ею Пушкиным. Встретиться ненадолго, чтобы проститься навеки.

Пророчества

Душа моя, ей-богу, я пророк!

Пушкин – князю Вяземскому

Совершенно необъяснимо: поэт угадал свой последний час. Вплоть до минуты! Откроем «Пиковую даму»: «Он <Германн> взглянул на часы: было без четверти три. Сон у него прошёл; он сел на кровать и думал о похоронах старой графини». Есть в повести упоминание и о «роковой среде» – в среду на Чёрной речке прозвучал смертельный выстрел!

Поединок состоялся в окрестности Петербурга, и, как уточнял приятель поэта Николай Смирнов, Пушкин стрелялся с Дантесом «за дачей Ланской». Такую фамилию будет носить Наталия Николаевна в своём втором замужестве.

О, будь мне спутницей младой
До самых врат могилы!

Сквозь завесу лет познанное поэтом вдовство его любимой…

«Бог мне свидетель, что я готов умереть за неё, – заверяет Пушкин мать невесты в письме от 5 апреля 1830 года (в Страстную субботу!) накануне помолвки, – но умереть для того, чтобы оставить её блестящей вдовой, вольной на другой день выбрать себе нового мужа, – эта мысль для меня – ад».

А четырьмя годами позже в письме к жене просит её не хлопотать «о помещении сестёр во дворец», не быть просительницей и как бы полушутя замечает: «Погоди; овдовеешь, постареешь – тогда, пожалуй, будь салопницей и титулярной советницей».

Прошло семь долгих лет…

Ровно столько длилось горькое вдовство Наталии Пушкиной!

Вновь всплывает фатальное число: тринадцатое марта – день рождения её второго супруга Петра Ланского. На тринадцать лет он старше жены. В церковной метрической книге за 1844 год «в части второй о бракосочетавшихся под № 13-м» (!) значилось: «Командующий л. – гв. Конным полком генерал-майор Пётр Петров Ланской, православного исповедания… повенчан первым браком со вдовою, по первому её браку с умершим камер-юнкером двора Его Императорского Величества Пушкиным, Наталией Николаевной Пушкиной, православного исповедания, тридцати одного года от роду».

Генералу Ланскому суждено будет пережить свою супругу на полных тринадцать (!) лет. Но о том уж не дано будет знать никому из них…

Александра Арапова, дочь Наталии Николаевны от брака с Ланским, предваряя свои рассказы о мистических предсказаниях поэта, ручается за их достоверность, поскольку «слышала их от самой матери».