Живой Пушкин. Повседневная жизнь великого поэта

Впервые же сам цилиндр, шляпу с высокой цилиндрической тульёй и обтянутую блестящим материалом, водрузил себе на голову шляпный мастер из Лондона январским днём 1797 года. Его прогулка по набережной Темзы вызвала небывалое волнение среди горожан: «Джон Гетерингтон прогуливался вчера по тротуару набережной, имея на голове сделанную из шёлка огромную трубу, которая странно сверкала… Многие женщины, увидев этот странный предмет, теряли сознание, дети кричали, а одного парня, который как раз возвращался от мыловара с покупками, сбили в пробке, и он сломал себе руку. Поэтому мистеру Гетерингтону пришлось вчера отвечать перед лордом-председателем, к которому его привёл отряд вооружённой полиции. Арестованный заявил, что имеет право показывать лондонским покупателям своё новейшее изобретение. С этим мнением лорд, однако, не согласился, и присудил изобретателю блестящей трубы уплатить штраф 500 фунтов стерлингов». Так живописала то необычайное явление английская газета.

В Париже 1789 года блестящие цилиндры водрузили на свои революционные головы депутаты Национального учредительного собрания, что весьма обеспокоило будущего российского императора. Взойдя на трон, Павел I издал указ о запрете круглых шляп, дабы предотвратить вторжение в Россию «революционной моды», а вместе с ней и крамольных французских идей.

Вышедший на свет из английской мастерской цилиндр не раз трансформировался: то меняя цвет и форму, то слегка расширяясь либо сужаясь. Поля его, соответственно, то увеличивались, то уменьшались, да и сам он становился то выше, то ниже. Денди остроумно окрестили цилиндр «высокой шляпой для джентльменов, имеющих высокие цели».

Французская столица не преминула отметиться в истории модного убора: в 1823-м парижский шляпный мастер Жибю явил миру складной цилиндр-шапокляк (от французского chapeau claque – «шляпа-хлопо́к»). Такой цилиндр франты могли носить в сложенном виде под мышкой, прижимая рукой, но при необходимости – быстро расправлять с помощью встроенной пружины. Ведь, согласно этикету, цилиндр не принято было оставлять в прихожей, но и в гостиной появляться в нём не следовало. Шапокляк, или «цилиндр Жибю», как его называли в России, обычно надевался к фраку.

Начиная с 1833 года вошла в моду и высокая шляпа «дорсей», схожая с цилиндром и получившая название по имени графа д’Орсе, тогдашнего законодателя мод: «Называют шляпы д’Орсей те, которые не так высоки и весьма подняты с боков». Почти одновременно франты стали щеголять в шляпах «ловелас», или «ловлас», именованных в честь героя романа Ричардсона – бездушного сердцееда-англичанина. Наблюдатели замечают: «Показались новые мужские шляпы, называемые á la Lovelas, тулья весьма низкая, а края широкие».

Правила светских манер предписывали: «При поклоне на улице мужчина приподнимает шляпу над головой, протягивает плавным движением рук по направлению той особы, к которой обращается с поклоном».

Элегантный цилиндр из жёлтой и чёрной соломки, с шёлковой подкладкой, в дорогом кожаном футляре – столь изысканный подарок, настоящий шедевр в мире шляп, преподнесён был Пушкиным другу Вяземскому. Видимо, князь Пётр Андреевич чрезвычайно им дорожил: цилиндр (ныне музейный экспонат) почти как новый, только-только произведённый московской шляпной фабрикой «Тиль и Бинд». Изготавливались цилиндры только ручным способом и только из дорогих материалов.

Александр Сергеевич носил и треугольную шляпу, чему свидетельством страница из дневника (18 декабря 1834 года): «Третьего дня был я наконец в Аничковом. <…> Придворный лакей поутру явился ко мне с приглашением: быть… в Аничковом, мне в мундирном фраке, Наталье Николаевне как обыкновенно. В 9 часов мы приехали. На лестнице встретил я старую графиню Бобринскую, которая всегда за меня лжёт и вывозит меня из хлопот. Она заметила, что у меня треугольная шляпа с плюмажем (не по форме: в Аничков ездят с круглыми шляпами; но это ещё не всё). <…> Граф Бобринский, заметя мою треугольную шляпу, велел принести мне круглую. Мне дали одну, такую засаленную помадой, что перчатки у меня промокли и пожелтели».

Похожие треуголки, предусмотренные военным уставом, красовались на головах солдат русской армии XVIII века. Вот первые впечатления Петруши Гринёва, прибывшего в Белогорскую крепость: «Подходя к комендантскому дому, мы увидели на площадке человек двадцать стареньких инвалидов с длинными косами и в треугольных шляпах. Они выстроены были во фрунт».

Таинственная шляпа, или «Достояние карбонариев»

И наконец, о непривычных ныне мужских пуховых шляпах. Весьма вероятно, что в подобной шляпе можно было встретить юного Пушкина. Так, романист Юрий Тынянов воссоздаёт эпизод из отрочества поэта: лицеисты «ходили вместе к примерке, и, наконец, когда одежды их были готовы, как зачарованные смотрели друг на друга, примеряя круглые пуховые шляпы».

Сценка занятная, но возникшая лишь в писательских грёзах.