Живой Пушкин. Повседневная жизнь великого поэта

Осталось загадкой: что за кольцо просил брата Пушкин прислать ему в Михайловское? Поздравляя с Рождеством, он наказывал Лёвушке: «Да пришли мне кольцо, мой Лайон». Видимо, неведомый ныне талисман (или же речь шла об изумрудном перстне?) был жизненно необходим поэту в печальном его уединении.

Бриллианты для Анны Керн

О дорогом подарке Пушкина известно лишь со слов воспетой им красавицы Анны Керн. В зрелые годы Анна Петровна написала свои мемуары, воскресив многие эпизоды жизни поэта и оказав тем неоценимую услугу поклонникам русского гения.

Из воспоминаний Анны Керн:

«В год возвращения его (Пушкина) из Михайловского свои именины праздновал он в доме родителей, в семейном кружку и был очень мил. Я в этот день обедала у них и имела удовольствие слушать его любезности. После обеда Абрам Сергеевич Норов, подойдя ко мне с Пушкиным, сказал: “Неужели вы ему сегодня ничего не подарили, а он так много вам писал прекрасных стихов?” – “И в самом деле, – отвечала я, – мне бы надо подарить вас чем-нибудь: вот вам кольцо моей матери, носите его на память обо мне”. Он взял кольцо, надел на свою маленькую, прекрасную ручку и сказал, что даст мне другое. <…>

На другой день Пушкин привёз мне обещанное кольцо с тремя бриллиантами и хотел было провести у меня несколько часов; но мне нужно было ехать с графинею Ивелич, и я предложила ему прокатиться к ней в лодке. Он согласился, и я опять увидела его почти таким же любезным, каким он бывал в Тригорском».

Поэт знаком был с матушкой Анны – Екатериной Ивановной Полторацкой, чьим кольцом отныне он владел. В девичестве Екатерина Ивановна носила фамилию своего далёкого шведского предка.

Низкий поклон Гарольду Вульфу, что в XVII столетии отважился покинуть родную Швецию для неведомой ему России! Знать бы бесстрашному шведу, сколь много его далёких наследниц станут адресатами пушкинской лирики: Анна Керн, её младшая сестра Лиза Полторацкая, Катенька Вельяшева – все по матери Вульф, Анна (Нетти), Евпраксия (Зизи), Анна (Аннета), урождённые Вульф!

В тверских имениях потомков славного шведа, «Вульфовых поместьях», подолгу гостил Пушкин – в Павловском, Малинниках, Бернове явились миру его поэтические шедевры.

Целая история России трёх минувших столетий намертво въелась в мощные каменные стены барского особняка в Бернове. Здесь любили рассказывать гостям о славном предке – шведе Гарольде Вульфе, что приехал на Русь в царствование Фёдора Алексеевича, был наречён Гаврилой и дослужился до полковника; добрым словом поминали матушку Екатерину I, что своим милостивым указом «за раны и за понесённые в службе многие труды» даровала Петру Гавриловичу Вульфу, отцу хозяина дома, тверские земли, кои в стародавние времена принадлежали боярам Берновым и где спрятал свои сокровища старицкий князь Андрей Храбрый, опасаясь «венчанного гнева» Ивана Грозного.

Хозяйка дома Анна Фёдоровна, урождённая Муравьёва, с гордостью сказывала, как она вместе с дочерью Катенькой Вульф (в замужестве Полторацкой) представлялась самой государыне Марии Фёдоровне, супруге императора Павла.

В берновской усадьбе, родовом гнезде, жила и юная Анна Полторацкая, в будущем генеральша Керн, сохранившая воспоминания о чудесном доме и матушке, о радужных днях детства – самых светлых в её долгой, полной превратностей, удивительной жизни.

Судя по рассказу Анны Петровны, она, сняв кольцо с руки, подарила Пушкину, тотчас надевшему его. Какой символический жест, схожий с обрядом обручения!

Да здравствуют нежные девы
И юные жёны, любившие нас!
Полнее стакан наливайте!
На звонкое дно
В густое вино
Заветные кольца бросайте!

Ну а свой день рождения – Пушкину сравнялось двадцать восемь лет – он отмечал в петербургском доме, что снимали родители. Известен и адрес, куда собрались на торжество родные и друзья именинника: дом Устинова на набережной Фонтанки, у Семёновского моста. Там 26 мая 1827 года и вручила Александру Сергеевичу заветное золотое колечко красавица Анна.

Среди чудесных строк, что посвятил ей поэт, и эти, почти забытые:

Ты прав, что может быть важней
На свете женщины прекрасной?
Улыбка, взор её очей
Дороже злата и честей…

О судьбе же тех двух колец, коими обменялись поэт и его муза, ничего более не ведомо.

«От насильственной смерти»

Золотое кольцо с бирюзой, оберег, не спасший поэта… Почему-то поэт пренебрёг просьбой друга, не надев кольцо в день поединка, – видимо, в смятении чувств просто-напросто забыл…

Названием своим бирюза обязана персидскому языку: «фируз» – значит «распустившийся цветок или радость»; «пируз» – это «победа», персы почитали камень талисманом в боях. Яркий самоцвет, будто впитавший лазурь небес, издавна почитался талисманом для отчаянных храбрецов.

Из воспоминаний Веры Александровны Нащокиной: