Живой Пушкин. Повседневная жизнь великого поэта

Сын Михаил к тому времени уже семейный человек: в мае 1859-го он венчался со светлейшей княжной Елизаветой Волконской. Помолвка состоялась в Риме, куда приехал в то время с семьёй его отец-декабрист, а сама свадьба – в Женеве, где жила тогда тётушка княгиня Софья Григорьевна Волконская. (Именно в её доме на набережной Мойки и снимал последнюю свою квартиру Пушкин.)

Молодая супруга доводилась внучкой светлейшему князю Петру Михайловичу Волконскому, министру двора, и одновременно – графу Александру Христофоровичу Бенкендорфу, шефу корпуса жандармов и начальнику III отделения «Собственной Его Императорского Величества канцелярии».

Княжна Елизавета Григорьевна славилась не только красотой, но образованностью: изучала богословие, писала стихи и книги, в их числе и труд «Род князей Волконских». Именно она во многом определила круг интересов своих детей.

Много позже её сын Сергей Михайлович оставил памятные «Записки»: «В 1826 году, когда Сергей Григорьевич сидел в Петропавловской крепости, его посетила любимая племянница его, дочь Софьи Григорьевны, Алина. Она писала бабушке, старухе Александре Николаевне в Москву: “На нашем свидании присутствовал генерал Бенкендорф”. Кто бы мог подумать тогда, что через 33 года, в Женеве, сын этого каторжника женится на внучке этого генерала?..»

Сколь фантастическое скрещение судеб!

К тому времени, когда фотограф-любитель запечатлел Михаила Сергеевича с матерью, в семействе молодого князя подрастали два сына: Сергей, наречённый в честь деда-декабриста, и Пётр.

Первенец Сергей появился на свет в мае 1860-го в эстонском имении Шлосс-Фалль. «Дивный Фалль» – так позднее, в воспоминаниях, называл усадьбу Бенкендорфа, своего прадеда, князь Сергей Волконский. В ответ на приглашение молодых родителей дедушке Сергею Григорьевичу погостить у них, дабы повидать младенца-внука, старый князь заметил: «В Фалле мне ещё другое утешение – поклониться могиле Александра Христофоровича Бенкендорфа – товарищу служебному, другу, и не только светскому – но не изменившемуся в чувствах – когда я сидел под запором и подвержен был Верховному Уголовному Суду». Невероятное признание…

В усадьбе, являвшей собой замечательный памятник архитектуры эпохи романтизма, не единожды бывали император Николай I вместе с супругой-императрицей и дочерьми, великими княжнами. Августейшая семья и положила начало традиции: сажать в усадебном парке в память своих посещений русские берёзки.

Получив прекрасное домашнее образование, Сергей Волконский поступил в петербургскую гимназию, бывшую на Васильевском острове. К ученическим годам относится и первое знакомство князя Сергея с театром – неизбывной любовью, да и страстью всей его жизни. По окончании гимназии в 1880 году князь-отец Михаил Волконский, обрадованный недюжинными успехами сына, передал юному театралу пушкинское кольцо.

В будущем Сергею Михайловичу суждено будет стать видным деятелем отечественной культуры: педагогом многих балетных школ, беллетристом, театральным критиком, режиссёром, директором Императорских театров.

Летом 1914-го, всего за несколько недель до начала Первой мировой, князь Волконский вернулся из Швейцарии в Россию. В тот тревожный для Отечества военный год и пришла князю Сергею Волконскому счастливая мысль – пожертвовать кольцо с сердоликом Пушкинскому Дому. Что он вскоре и исполнил, сопроводив свой дар посланием: «Прошу Вас принять и передать в дар Пушкинскому Дому при Императорской Академии наук прилагаемое кольцо, принадлежавшее Александру Сергеевичу Пушкину. Оно было положено поэтом в лотерею, разыгранную в доме Н.Н. Раевского, и выиграно бабушкой моей – Марией Николаевной, впоследствии княгиней Волконской, женой декабриста, и подарено мне моим отцом князем Михаилом Сергеевичем Волконским, когда я кончил гимназию… в 1880 г.»

Когда писалось это письмо, адресованное пушкинисту Борису Львовичу Модзалевскому, шел 1915-й – совсем немного оставалось до великих потрясений. Титулованный даритель волею судеб стал свидетелем грозных событий: свержения монархии, Февральской революции, Октябрьского переворота, расстрела царской семьи, красного террора, – не иначе как чудом сам он уцелел в большевистской России. Зимой 1921 года князь Сергей Волконский навсегда покинул революционный Петроград, где преподавал мимику в балетном училище и выступал с лекциями о декабристах в Доме литераторов, – начиналась долгая жизнь в изгнании. Ему не пришлось, как большинству русских эмигрантов, крутить баранку такси или прислуживать в ресторанах – его ожидала иная стезя: профессора, затем и директора Русской консерватории в Париже. Жизнь князя Волконского, истинного патриота, так и не сменившего за годы скитаний российского гражданства, мирно угасла в октябре 1937-го, в одном из городков американского штата Виргиния…

И если бы не добрая и разумная воля князя Сергея Волконского (надо полагать, решение принято было им не без колебаний – ведь то была не только пушкинская, но уже и фамильная реликвия!) отдать золотое кольцо в надёжные руки, оно было бы навеки потеряно.