Живой Пушкин. Повседневная жизнь великого поэта

И в этой светской блестящей суете грустные раздумья одолевали Пушкина: «…Нет у меня досуга вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – всё это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения».

Но муза не покидает поэта: являются новые главы романа «Дубровский», ложатся на бумагу строфы поэмы «Езерский», переписывается набело баллада «Гусар», рождаются стихи. Пушкин приступает к «Истории Пугачёва», днями пропадая в архиве…

Отсюда Пушкины часто выезжают в театр (у них – своя ложа), к Карамзиным и Виельгорским, к Жуковскому. Александр Сергеевич становится членом Английского клуба и частенько туда захаживает, благо клуб находится неподалёку от дома – на набережной Мойки, у Синего моста. «Для развлечения вздумал было я в клобе играть, но принуждён был остановиться. Игра волнует меня – а желчь не унимается», – сетовал как-то поэт.

В доме на Большой Морской кипит литературная жизнь: захаживает к Александру Сергеевичу молодой Гоголь, живущий поблизости – на Малой Морской. Бывает в гостях Владимир Даль – декабрём 1832-го он помечает в записной книжке свой первый визит в дом Жадимеровского на Морской.

…Много позже в светских гостиных Петербурга будет подобно жужжанию звучать фамилия Жадимеровских. Знакомая Пушкину фамилия странным образом соединится с историей страстной любви, занимавшей тогда буквально все умы: от законодательниц аристократических салонов до важных сановников и самого государя.

Минет ровно десять лет после злосчастной дуэли Лермонтова, одним из секундантов коей стал князь Сергей Трубецкой. Отзвук выстрела, печальным эхом отозвавшийся в Кавказских горах и унёсший жизнь другого русского гения, почти затих… Сердце князя-поручика (Пушкин знал князя, бывал в доме его отца – генерала Василия Сергеевича Трубецкого) пленила красавица Лавиния, «совершенная брюнетка со жгучими глазами креолки и правильным лицом».

Но красавица с глазами креолки была несвободна – в юном возрасте Лавинию выдали замуж за богача и советника коммерции г-на Жадимеровского. Мужа своего она не любила, более того, как признавалась сама Лавиния, ненавидела, да и тот, видимо, отнюдь не трепетно относился к молодой жене. Что, впрочем, никоим образом не сказывалось на их положении в свете: в Петербурге супруги славились блистательным салоном, в коем собирался весь цвет Северной Пальмиры. Обворожительная Лавиния на одном из придворных балов обратила на себя внимание самого государя Николая I, но… отвергла благосклонность самодержца, отдав предпочтение князю Трубецкому. Современники сравнивали страсть, что сплавила их сердца, с любовной горячкой кавалера де Грие к Манон Леско. Пылкий роман, по всем канонам жанра, увенчался побегом любовников. И, увы, неудачным.

На перекладных, как на крыльях любви, домчались они до Тифлиса, где прожили несколько чудесных дней, полных счастья и свободы. Беглецов изловили в одном из черноморских портов чуть ли не в тот самый момент, когда они всходили на борт корабля, державшего курс на Константинополь, и по велению императора срочно доставили в Петербург. Какую же цену пришлось заплатить князю за свою любовь!

Сергей Трубецкой вполне испытал ужас и безысходность своего положения, коротая дни и ночи в промозглом каземате Петропавловской крепости. В страшном Алексеевском равелине.

Лавиния рыдала, умоляла не возвращать её к супругу-тирану, брала всю вину за побег на себя, пытаясь признанием спасти возлюбленного. Уверяла, что сама просила увезти её и что она причина несчастий князя. Но кто внимал рыданиям красавицы?! Комендант крепости объявил узнику вопрос, что не давал покоя самому государю. Император желал знать: «Как вы решились похитить чужую жену с намерением скрыться с нею за границу?»

«Я любил её без памяти, положение её доводило меня до отчаяния – я был как в чаду и как в сумасшествии, голова ходила у меня кругом, я сам хорошенько не знал, что делать», – отвечал Трубецкой в оправдание.

Через полгода военный суд вынес грозный вердикт: «за увоз жены почётного гражданина Жадимеровского, с согласия, впрочем, на то её самой… за намерение ехать с Жадимеровской за границу» лишить Трубецкого чинов, дворянского и княжеского достоинств, наград и определить рядовым в Петрозаводский гарнизонный батальон «под строжайший надзор». После кончины Николая I князь смог поселиться в собственном имении во Владимирской губернии.

Красавица Лавиния тотчас примчалась к возлюбленному, столь претерпевшему из-за любви к ней. Судьбой было отмерено им всего лишь пять лет супружеского счастья – пусть и незаконного: Лавиния жила в княжеской усадьбе под видом экономки. Наконец-то исполнилась давняя заветная мечта Сергея Трубецкого: жить вместе «тихо, скромно и счастливо».

После смерти Сергея Трубецкого убитая горем Лавиния, долгие годы бывшая госпожой Жадимеровской, спешно покинула осиротевший дом, чтобы до скончания дней оплакивать любимого в монастырских стенах родной ей Франции.