Живой Журнал. Публикации 2001-2006

— Знаете, что такое "еры"? — пробурчал доцент, раньше чем я успел открыть конверт. Этим он напоминал мне то, что я уже когда-то слышал, что в старославянском языке на конце некоторых слов пишется знак "ер". Когда на лекциях доцент про-износил его, то он выдавливал из себя какой-то горловой звук. Уже тогда я ломал себе голову над тем, произносил ли точно так же этот звук Мефодий. Мне казалось невероятным, что не осталось магнитофонной записи его голоса. На вопрос доцента я молча кивнул головой, и он, внешне успокоившись, направился к столу. Там он стал перебирать какие-то бумаги.

Дрожащими руками я открыл конверт. В него был вложен небольшой листок и приблизительно три фотографии. Внимательно просмотрев их, я обнаружил, что все они исписаны довольно знакомым почерком. По правде говоря, я видел до это-го другие фотографии, гораздо более интересные. Кстати, когда я проявлю свою пленку, которую отснял на пруду и в большинстве кадров которой запечатлена Нина в купальном костюме мини, я уверен, что даже профессиональный фоторепортер побледнеет от зависти…

Однако мне пришлось прервать свои приятные размышления и ознакомиться с тем, что было написано на приложенном листочке. В мою обязанность входило прочитать тексты-фотокопии и сделать необходимый разбор.

Доцент продолжал шелестеть бумагами, иногда испытующе поглядывал на меня, словно определяя, как я готовлюсь, а я разглядывал фотографии. Наименее противной была третья, потому что на ней при желании можно было обнаружить знакомые знаки. Но прочитать текст я был не в силах. И вопрос второй (склонение имен существительных) тоже не вызвал у меня восторга. Итак, довольно быстро я понял, что у меня нет никаких шансов сдать экзамен.

Что делает в таких случаях студент?

Студент ждет чуда.

И чудо свершилось.

В то время когда я глазел в окно и следил, как на ветру соприкасаются вершины старых буков, что напоминало мне влюбленных рыбок в аквариуме, в кабинет быстро вошел ненормальный студент Мульда. Он дважды поприветствовал бейсболиста и покорно сообщил, что ему звонит жена.

Доцент отложил бумаги, зарычал, как сенбернар, и вышел. Дверь он специально оставил открытой. Мы слышали, как он разговаривает с женой.

Мульда на цыпочках приблизился ко мне.

— Что-нибудь знаешь? — участливо спросил он.

— Ничего, — признался я и тупо про-должал смотреть на довольно плохую фотокопию текста. Мульда удивленно взглянул на меня и прошептал:

— Ты же держишь вверх ногами, дурак!

Я перевернул текст, но и это мне особенно не помогло.

Вспомогательная научная сила поспешно кивнула в сторону, откуда был слышен голос доцента, и зашептала:

— Давай пиши! Это отрывок из Киевской рукописи…

К сожалению, он не мог продолжать. В кабинет ввалился наш дорогой доцент.

— Мульда! — крикнул он. Подсказчик вздрогнул:

— Слушаю вас…

— Не знаете кого-нибудь, кто может отремонтировать стиральную машину?

— Не-ет… — протянул Мульда.

— Как же так, что вы не знаете?

— К сожалению, товарищ доцент… — признался Мульда.

— Гм… Не могли бы вы мне, уважаемый, сказать, для чего я держу вас здесь, на кафедре? Как вы можете заниматься науч-ной работой, если не способны решить элементарную проблему? Стыдитесь!

Гениальный студент лишь временами отваживался взглянуть поверх очков на вели-кана старославянской науки.

А тот между тем снова вернулся к телефону и раздраженно стал убеждать жену:

— Ничего не получается. В пятницу про-сто никого невозможно найти… Тогда не стирай! Ах, ты уже намочила белье? Это с твоей стороны абсолютно неразумно… Что ты сказала?.. Кто я?..

По-видимому, ответ был не очень лестный, потому что доцент яростно бросил трубку и тотчас же предстал перед нами. Стул застонал под ним, когда он тяжело опустился на него.

— Что я, должен с ума сойти из-за этой ее стиральной машины? — пробормотал он. — Не уходит вода… А она знай твердит свое, что должна выстирать именно сегодня.

Он брал в руки разные предметы, лежавшие на столе, и затем сердито отбрасывал их. Вдруг он напустился на Мульду:

— Что вы тут стоите? Идите! Не желаю вас видеть!

Мульда моментально юркнул за дверь и бесшумно прикрыл ее.

Тут доцент обратил на меня внимание. Заметив в моей руке листок бумаги, он спросил:

— Вы готовы?

Я не знал что ему ответить, но тут в моей голове, словно молния в летний день, промелькнула великолепная идея. Склонившись над столом, я произнес:

— Товарищ доцент, если вы не возражаете, я попробовал бы исправить вашу стиральную машину.

Он взглянул на меня с любопытством и в то же время с недоверием.

— Что? Вы могли бы?..

— Да!

— Так чего же вы не сказали раньше? — воскликнул он и неожиданно быстро вскочил со стула.

— Пошли! — приказал он.