Живой Журнал. Публикации 2001-2006

— У кинематографистов — не знаю, есть ли там авторское право, в театре, как ни странно, авторское право есть только у художников (ну и у композиторов, конечно). Потому что художник имеет некий «текст», которым можно подтвердить что-то в суде — эскизы, макет. Потому художникам идут авторские, и, кажется, художник может даже закрыть спектакль, если что-то не так — тут я не уверена, но за что-то закрыть он его, по суду (запретить играть) точно может. Таким образом проблема авторского права режиссеров имеет три острых угла: режиссеры хотят получать поспектакльные отчисления, в этом дело, прежде всего; есть некоторые безумцы, которые могут кричать — «у меня украли идею». кричать можно и сейчас, это нормально, но по-разному воспринимается (говорят, Яновская писала когда-то статью, предъявляя претензии к ленкомовскому «Гамлету» со Збруевым-Клавдием — что де, у Гинкаса где-то там, в Новосибирске, что ли, уже было молодой Клавдий, что это у него украли (я к Гинкасу и Яновской хорошо отношусь, так что это я не от ненависти — просто вот, и они могут так сесть в лужу) и что, теперь никому нельзя молодого Клавдия, если запатентовано?); ну и есть совсем сложный момент — если бы было авторское право режиссера, тогда, теоретически, никто не имел бы права вмешиваться в его запатентованную работу. А вот это уже трудней всего, потому что существует повсеместная практика доделки спектакля худруком театра — и ее все (!) считают нормальной. у меня судороги при одной мысли об этом — но сторонники доделки, надо сказать, довольно убедительны, да и я сама уже понимаю, как это, чисто технически — взять и начать править чужую работу, «чтобы лучше было». но это долгая отдельная тема И даже если спектакль делал мэтр, которого изначально никто править не будет — идет он много лет, некий безвестный второй режиссер осуществляет вводы — в результате концепция трещит по швам. Нет технологии записей спектаклей — ее когда-то пытались сделать, но так и не получилось общеупотребительной.

У балетных людей есть такая система — а в драме непонятно что записывать — мизансцену, событие, интонацию (краску)? Это невозможно зафиксировать. А значит, не будет права. а значит, не будет авторских (а весь сыр-бор из-за них). Если американцы как-то с этой проблемой справились — интересно было бы узнать, как именно.

А идею как раз украсть проще всего — все только этим и занимаются. Вот особенности воплощения украсть труднее. У одного хорошо получилось, у другого — плохо. Я, конечно, предпочла бы, чтобы у меня лично не крали идею. а дали мне ее самой воплотить. Но, во-первых, и я идеи ворую, во вторых — а вдруг не воплощу?

Это как покупка патента на гениальное изобретение, если его покупают не для того, чтобы внедрять, а наоборот, чтобы не внедрять — есть, говорят, такая практика.

То есть я в принципе со всем согласна, выше многократно изложенным.

Хотя есть соблазн спросить — а вы пиратские диски и фильмы никогда не покупаете? А софт у вас весь родной, от Билла Гейтса? Или вы уже на Линуксе, как продвинутый (Линукс тесно связан с «копилефт», если я правильно смысл этого слова поняла. Но про программные продукты я рассуждать боюсь, тут у меня савсем полная каша.

- <…>.

— Я, кстати, в принципе-то тоже ничего не имею против авторского права — да еще на собственный продукт. Вот, существует проблема авторского права на продукт театральных режиссеров. копья ломают много лет. режиссеры, ясен перец, хотят, чтобы было. но у них нет "текста" — оттого их все имеют. признание же наличия авторского права на режиссерский "текст" может привести, косвенным образом, к объявлению любого "цитирования" (на котором театр построен еще более, чем литература), плагиатом, а следовательно, к остановке всего процесса в целом. хотя когда хотят авторского права — всего лишь желают защититься от директоров театров, которые всех беззастенчиво грабят. А сейчас я убегаю, туда, где ветер и дождь. ближе к вечеру вернусь. Ага.

Извините, если кого обидел.

19 августа 2006

История про разговоры СDLVII

— Да, я теперь исключительно в автобусах езжу. Не торопясь.

— С Безруковым я справлюсь, а вот в электричке — опасаюсь.

— Отбивайтесь носками и победа будет за Вами!

— Вы же знаете, что я как настоящий русский писатель, носков не ношу и мотаю портянки.

— Портянками не отобьётесь.

— Да дайте их мне только достать… А во сколько Вы в Букбери распивали?

— Около семи. Честное, благородное слово — не вру! Стояла я над этой лестницей и думала приблизительно так: «…Вот сейчас столкнусь с Березиным….Ага, столкнусь с каким-нибудь дядькой, решу, что Березин, подкачусь и этак спрошу: "Это Вы в литературный кружок набираете?" А дядька-то, ни разу не Березин, — бедолага, вылупится, смутится — то-то смеху»… Смутится — ладно… А ну как предложит в ближнее Подмосковье подъехать? А у вас там что было?

— Пригубил. Зато сделал главный вывод — никогда не буду покупать водки по 1300 рублей. Незачем.

— Вывод правильный. Одобряю!

— Да и то Слава Русскому Богу.