Живые чернила (СИ)

— Какая разница? Твоей жене плохо, ты должен ей помочь, но ты этого не сделал, — ответила она. Посмотрела на мужчину. Он увидел, как блестят ее глаза и как опухла нижняя губа. Легкость исчезла, в груди неприятно закололо. Ему не нравилось, когда она плакала. Хотелось наказать всех, кто заставил ее это делать. А сейчас это был он, от этого ему стало тошно. Только сейчас понял, насколько плохо поступил с ней. — По сути, плевать, из-за чего мы поругались. Твоё отношение — вот, что меня задело. Я ждала поддержки, но я ее не получила, — продолжила она. Оливер отвел взгляд и поджал губы, проклиная все на свете, пытаясь вспомнить, когда они могли говорить и о беременности, и о болезни. Он не помнил, и это его мучило. Стыдно, что он так поступил и даже не помнит этого. Миа вновь обратилась к доктору. — После этого я все попытки оставила. Просто лечилась, носила малыша, заканчивала с работой, думала, как жить дальше — если у меня будет ребенок, я не могу оставаться рядом с таким непостоянным человеком. А он удивил меня в очередной раз. Сдвиг его прошел, все вернулось в норму. Он стал таким, как прежде, но после всего, что случилось, я не хотела ни внимания, ни заботы, ничего. Он все испортил своим безразличием. Через месяц после родов я уехала к своим родителям. Они устали от Чикаго и переехали в небольшой, тихий город. У них я все обдумала и убедилась, что такая жизнь мне не нужна, я хочу стабильности. В первую очередь, для сына. А тут… Кто знает, может, он завтра нас выставит из дома? И что мне тогда делать? Нет, не хочу. Я ему не верю.

— Но тогда ведь я не выставлял тебя? Почему ты решила, что я сделаю это сейчас? — еще одна попытка оправдаться, но и она вряд ли будет иметь успех.

— А до этого случая ты и не вел себя, как безразличный предатель, — парировала Миа. Как и ожидалось, его слова на нее не действуют. Сейчас стало даже хуже — она заново пережила те события и с новой силой хочет покончить с их семейной жизнью.

— Что мне надо сделать, чтобы ты поверила?

— Ничего. Ты уже все сделал, — к ней вернулась ее уверенность и невозмутимость. Она посмотрела на психотерапевта. — Доктор Абрамсон, простите, что отняли ваше время. Я пришла сюда лишь потому, что он просил, — кивнула на Оливера, — но не вижу смысла тратить силы и нервы. Я подаю на развод в ближайшие дни. А теперь я пойду. До свидания, — быстро встав, Миа подхватила свое пальто, кивнула доктору и тут же ушла, не дав ему возможности ответить.

— Ну вот, — Оливер обхватил себя за плечи и слегка опустил голову, поджал губы. — Если она что-то решила, то не отступится. Вы можете помочь? — он без надежды посмотрел на доктора. Вряд ли он чем-то поможет. И отрицательный кивок головы подтвердил его мысли. Видимо, ему придется смириться с тем, что «его Миа», скоро станет для него просто «Мией».

— Нельзя помогать человеку против его воли. Если она сама этого не захочет — я бессилен. Что бы я ни делал и ни говорил. Ваша жена — сильная личность, она знает, чего хочет, и если указывать ей, что делать — ничего хорошего не будет. Единственное…

— Что? — тут же оборвал его Оливер, оживившись. Есть какое-то НО? Все можно исправить?

— Она пошла на контакт. Все рассказала. Вы смогли поговорить, узнать ее позицию. Теперь вы можете действовать, исходя из этой позиции. Вы знали, что она чувствовала вину? — мужчина закачал головой. — И что это было не в первый раз? Выясните. Возможно, в этом вся проблема — в том, что она чувствовала что-то, но вам не говорила. Возможно, что это была не только вина, но и другие эмоции. Говорите с ней об этом. Я уверен, что это будет сложно, и она не сразу откроется, но вам нужно это сделать. А я не могу вам помочь, и даже могу сделать хуже, если буду вмешиваться. Хм… — он быстро оглядел свои записи. — Ее агрессия — не более, чем защитная реакция на происходящее. Одни в таких случаях закрываются, другие нет, а так как у миссис Банч волевой характер — она выбрала второй вариант. Пока была возможность, она нападала на вас, а потом мы заговорили на запретную тему, и она сдала позиции.

— Что же, мне вечно говорить с ней на запретные темы, чтобы она меня слушала?

— Нет, достаточно будет одного раза, чтобы выяснить, почему она чувствовала вину когда-то раньше. Ведите себя так, как вели раньше. Спорили по мелочам — продолжайте спорить, уступать не надо, это ее не вернет. Требовали своего — продолжайте. То есть, покажите, что ничего не изменилось. Иначе она поймет, что вы пытаетесь ее остановить.

— Я попробую, — Оливер встал с места. — Спасибо, мистер Абрамсон. До свидания, — увидев в ответ почтительный кивок, мужчина развернулся и пошел к выходу.