Живые души, или похождения Лебедько

Штурмбанфюрер вновь усмехнулся: «Да, мы твоя часть, только не думай, что ты один такой исключительный. В той или иной мере мы присутствуем почти в каждом человеке, в разных образах, разумеется. Мы следим за чистотой вашего совершенства, любой шаг в несовершенство записывается вам в минус, в то время как шаг по пути в совершенство записывается в плюс. Таким образом, вы и балансируете. Когда у вас в запасе много плюсов, вы чувствуете себя хорошо, и у вас есть запас жизненной силы. Но мы тщательно следим за балансом, все плюсы и минусы сосчитаны».

Сновидец умудрился даже подивиться открывшейся ему картине, впрочем, простой и даже механистичной. Набор плюсов-минусов, и всё. Причём, образ совершенства как заветной цели, для каждого свой. Для бандита или зэка один, для менеджера среднего звена — совершенно другой, для проститутки – третий... Чуть вышел за грань этого образа — получил, образно говоря, пулю в затылок. Может быть, он даже не получит эту самую «пулю в затылок», но градус тревожности у него нарастёт необычайно.

С трудом сдерживаясь на грани сна и бодрствования, Владислав Евгеньевич решается на следующий вопрос: «А кто же стоит за тобой? Кто твой шеф? Люцифер?», - «Отнюдь, мне даже нет смысла скрывать его имя. Пожалуйста — Аполлон — идеал совершенства», - «Ты говорил, что у меня есть и адвокаты. Кто они?», - «Я не знаю. Это по другому ведомству. Возможно — Гермес. Впрочем, случится — узнаешь точно. Знаешь, откуда у тебя берутся минусы? Когда тебя критикуют! Вот тогда-то ты и бежишь к адвокатам, силясь увернуться от собственного внутреннего палача. Чуть отступил от образа совершенства, тревожность при виде приближения последнего, встряхивает тебя так, что ты кидаешься в кипучую деятельность. Тебе тут же надобно понаписать кучу статей, книг, наплодить диссертантов, выпускников, а хорошо бы и вообще в энциклопедию попасть».

В какой-то миг, сновидец даже не успевает заметить — в какой именно, образ СС-овца вдруг превращается в статую Аполлона. Статуя оживает, вокруг образуется весьма приятный ландшафт — тенистая роща и мраморные дорожки, пролегающие в ней. Аполлон выглядит совсем не как фашист, он вальяжен, улыбчив и обращается к нашему герою даже с какими-то тёплыми нотками в голосе: «Хвалю. То, что ты сейчас прозрел — это тоже акт совершенства. Ты знаешь, я рад, что ты постигаешь, хоть в какой-то степени, наш замысел. Это приятно. Мы же не фашисты, в самом деле. Хотя, можем являться вам и под их личинами. Мы, боги, играем! Мы запускаем систему человеческого бытия такими рычагами, которые вам и не снились. Извини, оговорился, - снились, конечно же, только вы их ещё не расшифровали. Ты использовал мою силу для того, чтобы двигать себя к совершенству и карать за несовершенство...», - «Теперь можно как-то мягче?», - спохватился сновидец. Мягкая неземная улыбка осияла чело Аполлона: «Когда дурак прозревает, я думаю, у него найдётся какое-то другое топливо, нежели кнут и пряник. Хотя, механизм кнута и пряника, он древнейший и надёжнейший. Но, согласись, идея совершенства, она же очень обворожительна, не так ли? Ещё бы, это же свет, он такой яркий, манящий и магнетический. И коль скоро ты не убоялся меня в образе грозного СС-овца, я открою тебе один секрет: убить себя тебе пока ещё не удастся, образно говоря, под «вышкой» ты не ходишь... пока. Впрочем, как и многие в подлунном мире. Да, и ставки на тебя есть определённые у меня, и не только у меня. Вы ведь — люди — наши руки, если так можно выразиться. Впрочем, об этом узнаешь позже, когда-нибудь», - Аполлон сделал неопределённый жест рукой, махнув ей куда-то вдаль и … растаял.

Пока наш герой окончательно приходит в себя и просыпается, автор возьмёт на себя труд напомнить читателю древнее предание, согласно которому сиракузский тиран Дионисий Старший, живший в конце 5-го века до нашей эры, предложил своему фавориту Дамоклу, считавшему Дионисия счастливейшим из смертных, занять его престол на один день. По приказу тирана, Дамокла роскошно одели, умастили, посадили на место правителя; все вокруг суетились, исполняя каждое его слово. В разгар веселья на пиру Дамокл внезапно увидел над головой меч, висевший на конском волосе, и понял призрачность благополучия. Так Дионисий, ставший под конец жизни болезненно подозрительным, показал ему, что тиран всегда живёт на волосок от гибели. Сия мифологическая аллюзия полезна будет, по мнению автора, читателю, и далеко не только в связи со сном Владислава Евгеньевича. В ней отражён, как бы это точнее выразить?... Впрочем, автор решает доставить читателю удовольствие самому провести все и всяческие связи, которыми предание о Дамокле пронизывает многочисленные сюжеты нашей повести. Но, чу! Герой наш уже проснулся, успел умыться и принять душ, и вот уже одевается, приготовляя себя к новому дню, на который назначена ему встреча с Вероникой Павловной Розовой, где ждут его откровения ещё более удивительные, и, ежели как следует задуматься, то и ещё более страшные, чем прежние.

Глава 7

.