Живые души. Роман-фантасмагория

– Нет, я не из опеки. – Рубин провел рукой по стриженому затылку. Незапланированная пауза в его движении к Вере заставляла его слегка нервничать. Он спросил у няни, как найти заведующую, и немедля направился к главному корпусу.

Сделав пару шагов, Антон вдруг почувствовал, как кто-то тянет его за штанину и мешает идти. Обернувшись, он увидел семенящего вслед за ним мальчугана, прилежно уцепившегося обеими руками за брючину. На вид ему было года три. Нежный ёжик ржаных волосёнок, чуть нахмуренные бровки и россыпь крупных как гречка веснушек. Картину довершали живописные разводы из соплей и песка.

– Дядя, ты за мной пришёл? – серьёзно спросил малыш, не отпуская штанины. – Ты мой папа?

– Подожди, дай-ка я тебя высморкаю, – Антон присел на корточки и достал из кармана носовой платок. – Умеешь сморкаться?

Мальчик послушно подставил нос-пуговку и стал изо всех сил дудеть, словно от этого его старания зависел ответ незнакомого дяди. Полные ожидания глаза в мокрых стрелах ресниц, неотрывно смотрели в лицо Антона.

– Ты мой папа? – настойчиво повторил мальчик, не выпуская из рук помятой штанины.

– Нет, я не твой папа, – мягко ответил мужчина, осторожно разнимая пальчики и беря детские ладошки в свои руки, – но я твой друг.

– А где мой папа? – не отставал он.

– Этого я не знаю, – честно признался Рубин и погладил малыша по мягкой головке. – Тебя как зовут?

– Мирон.

– Мирон?! – Антон широко улыбнулся. – Так это ты поёшь «Ясочку»?

– Я! – обрадовался ребёнок и, не дожидаясь уговоров, громко запел:

Ясочка милая, ясочка славная,

Ясочка, радость моя.

Если б ты знала, моя ненаглядная,

Грустно мне так без тебя.

Мальчуган не выговаривал половины букв, но мелодию выводил так чисто и звонко, что у Антона защемило сердце. А может оно защемило от того, как старался малыш понравиться, как хотел произвести впечатление на незнакомого дядю, который вдруг – о, чудо! – согласится стать его папой.

Утром проснусь, не успею опомниться —

Первая мысль о тебе:

Где ж моя ясочка? Любит ли, помнит ли

Друга в далёкой земле?

Антон дослушал песню до конца и вежливо похлопал в ладоши, когда Мирон поклонился.

– Кто ж тебя научил петь эту песню? – спросил он ребёнка.

– Баба Аня.

– А где же она?

– На небке.

Рубин прикусил губу. А к ним уже спешила, переваливаясь, как утка, Надежда Петровна:

– Ах, вот ты где, Мирон! Нельзя уходить с площадки без спросу. Ты что дядю не отпускаешь? Дяде по делам надо, – она взяла его за руку и повела к другим детям.

– Ты придёшь ещё? – обернулся мальчик. – Ты ведь мой друг – а друзья всегда ходят в гости. Я в мультике видел.

– Приду, Мирон, – пообещал Рубин и, отвернувшись, быстро зашагал к корпусу.

Смутная мысль, зародившаяся ещё в машине, когда он слушал рассказ волонтёра, благодаря Мирону окрепла, обрела ясность и оформилась в решение. Антон разыскал кабинет заведующей и сел напротив маленькой сухой женщины в белом халате.

– Я, к сожалению, не могу назвать вам своего имени, но хочу сделать пожертвование, – заявил он без предисловий. – Видите ли, с Чернавском меня связывают непростые отношения. Но дети есть дети. Они нуждаются в заботе, в том числе материальной. Уверяю вас, деньги, которые я хочу передать интернату, заработаны честным трудом, не обагрены кровью и не замешаны ни в каких преступных махинациях. Надеюсь, в скором времени смогу представиться вам по полной форме и помощь буду оказывать не только финансовую.

Выслушав речь – самую невероятную из тех, что приходилось ей слышать за двадцать три года работы в интернате, – женщина первым делом попросила:

– Покажите, пожалуйста, ваши руки.

Рубин послушно протянул кисти ладонями вверх, потом повернул их тыльной стороной. Заведующая внимательно их изучила и, не найдя никаких признаков неблагополучия – похмельной дрожи, наколок, грязи, обгрызенных ногтей, кожных болезней, сбитых костяшек и прочих следов порока, удовлетворённо кивнула.

– Извините, обычная предосторожность.

– Я вас понимаю.

– В какой форме вы хотели бы сделать пожертвование?

– Банковским перечислением.

– Скажите, когда вы планируете перевести средства?

– Прямо сейчас, – Антон достал планшет и принялся настраивать связь с банком.

Ещё месяц назад Рубин вывел на отдельный счёт деньги, которые собирался потратить на покупку квартиры для Веры. Когда она наотрез отказалась уезжать из Пчельников, он не стал с ними ничего делать, рассудив, что время покажет, куда их лучше потратить, во что вложить. Сейчас он понял, куда и во что.