Живые души. Роман-фантасмагория

– Уважаемые верхнедончане и жители области, – Рубин твёрдо смотрел в камеру. – Считаю своим долгом сообщить вам следующее: углубленный анализ всех факторов, влияющих на безопасность разработки чернавского никеля, выявил чрезвычайно высокие риски при освоении месторождения. К моему сожалению, проект представляет слишком большую угрозу для экологии региона. Я передаю на рассмотрение Общественного совета материалы, подтверждающие сделанное мною заявление, – Антон протянул оцепеневшему Эпштейну папку. – Копии документов направлены в адрес министерства и областного департамента экологии и природопользования, – Рубин встретился глазами с помертвевшим взглядом Головко. – В связи с вышеизложенным я считаю неприемлемым своё дальнейшее участие в работе над этим проектом и в компании вообще. Я признаю личную ответственность за допущенные ошибки и оставляю пост генерального директора Верхнедонского филиала компании «Траст-Никель». Благодарю за внимание! – Рубин отцепил петличку микрофона и покинул застывшую в гробовом молчании студию. Очнувшийся режиссёр программы дрожащими руками пустил в эфир рекламный ролик, в котором бархатный баритон за кадром рисовал жизнеутверждающие картины прекрасного и изобильного будущего. Но теперь они воспринимались зрителями не иначе как издёвка, и многие выключили телевизор. Директор телеканала «ЖЖЖ», вызванный срочным звонком, уже мчался в Красный дом, утирая со лба катящийся градом пот. Рубин, не дожидаясь лифта, сбежал вниз по ступенькам телецентра и прыгнул в машину, усмиряя сбившееся дыхание. Ровно тридцать секунд разделяли его и вломившихся в студию людей в штатском во главе с Коростелёвым. Но им не с кого было спросить за сорванный эфир, не считая так и оставшихся сидеть за круглым столом немых участников несостоявшейся дискуссии. Однако чуть позже Коростелёву предстояло распутывать дело куда более серьёзное. Да и у работников телевидения к вечеру появился шанс исправить казус с прямым эфиром. А пока в Верхнедонском филиале компании «Траст-Никель» разом зазвонили все телефоны. Головной офис раздавал чёткие указания всем подразделениям: кому что делать, дабы рассеять вызванную заявлением Рубина панику. По тревоге были подняты все стратегические связи. Новиков сам лично набирал номера телефонов, использовать которые решался только в самых критических случаях. Такой случай настал. Работающая в филиале комиссия ворошила папки, перетряхивала бумаги в кабинете Рубина. Искали финансовые нарушения – надо же было к чему-то придраться, чтобы начать судебную тяжбу. Дёгтева под диктовку Орешкина строчила пресс-релиз. Головко связывался с министерством. Эпштейн – с Канадой.

В это время Антон был уже далеко от города. Он переживал сейчас ощущения, схожие с теми, что испытал в Альпах, оставшись в живых после падения на параплане. «Со мной всё в порядке, я жив!» – говорил он неведомо кому. Возможно, эти слова были адресованы спасшему его в очередной раз ангелу-хранителю. А может, он говорил это Вере, ждущей его в Пчельниках. Или убеждал себя самого, не веря до конца в то, что сделал только что. Он уже вычеркнул из памяти мучительные сомнения, предшествующие сегодняшнему заявлению. Отбросил прочь страхи и колебания. Он отрезал себя от прошлого и строил планы, что будет делать дальше, когда закончатся неизбежные суды и утихнут скандалы. Как будет встраиваться в жизнь маленького городка, обживаться в Пчельниках. Прежде всего нужно довершить дело Черпака, добиться полного его освобождения. Затем восстановить Верин дом. Если уж она хочет жить здесь, то надо создать ей королевские… ладно, хотя бы человеческие условия. Пусть пишет. Чем заниматься самому, он решит позже. Теперь чернавцы. Он должен сделать что-то и для них. Почему бы не организовать форум, всероссийский, а лучше международный, и посвятить его альтернативным путям развития Чернавского района. Пригласить Сидоренко и всех, кто способен не только протестовать, но и что-то делать. Привлечь инвесторов. Показать, что у Чернавска есть другой, более экологичный, более гуманный путь развития. Что можно использовать те очевидные ресурсы, которые не потребуют запредельных рисков, не уведут регион в «красную зону». Правда, путь этот не так прост и короток, не так прибылен, как рудник, зато по нему смогут идти не одно поколение потомков. Здоровых потомков, а главное – живых…

Так думал Антон, возвращаясь в Пчельники. Когда он въехал на грунтовую дорогу, снова почувствовал странные толчки. Земля подрагивала под колёсами машины, сотрясаемая то ли рыданиями, то ли смехом.

***