Живые души. Роман-фантасмагория

Новое рождение может произойти в жизни каждого человека. Каждого в отдельности, только его одного: люди не рождаются скопом. Но родившись заново, получив ещё один шанс, он сможет объединиться с другими такими же новорождёнными. «Спасись сам – и вокруг тебя спасутся тысячи», – именно так, иного не изобретено. К счастью, или на беду… И тогда, только тогда новородится мир, а не закончится всхлипом или взрывом. Только тогда выживет планета, а люди смогут вновь называться людьми – охраняемыми ангелами Божьими созданиями, а не потребляющими, вечно алчущими животными, бездушными роботами, безумными царьками природы…

Эпилог

Нужно ли говорить, что провал земной коры на Вороньем поле затмил прочие новости дня, включая громкое заявление Рубина. Да что там день – две недели пресса, все телеканалы страны только и говорили, что о загадочной воронке. Событие освещалось в новостных лентах всего мира. Инциденту было присвоено имя «Чернавский провал», и отнесён он был к числу крупнейших аномалий XXI века. Со страниц газет, с телеэкранов высказывались смелые предположения о причинах его возникновения. Одни объясняли аномалию вмешательством внеземных цивилизаций, другие – глобальным потеплением, третьи – секретным испытаниям нового оружия. Сенсационные выводы журналистов уравновешивались трезвым и взвешенным взглядом научного сообщества. Верхнедонск принял представительную делегацию, состоящую из светил современной науки. Правда, почему-то в числе прибывших не было футуролога Дарьи Степановны Кремер. Зато было много других именитых учёных из разных областей науки, включая такие редкие, как хоррология, нанопсихософия, тегименология. Как бы то ни было, внятного ответа на вопрос о происхождении Чернавского провала получено не было. В итоге сформировали постоянную комиссию по изучению феномена, куда помимо прочих российских и зарубежных учёных вошёл и академик Эпштейн.

Отвлёкшись на аномальную воронку, СМИ Верхнедонска забыли и о деле Черпака, и о сорванном круглом столе, и о заявлении бывшего директора филиала. На какое-то время интерес прессы к чернавскому никелю совершенно угас. А потом появился новый информационный повод: обращение, подписанное сотней тысяч верхнедончан и чернавцев, неожиданно было услышано на самом верху. Полученный из Москвы ответ вселял надежду на проведение новой объективной экспертизы проекта. Компания «Траст-Никель» изыскивала ресурсы для устранения гигантской воронки на территории Вороньего поля и одновременно отбивалась от въедливых запросов многочисленных комиссий и проверяющих органов. Забегая вперёд, скажу, что в результате разнообразных событий того времени разработка никеля под Чернавском была полностью остановлена. Но не новая углубленная экспертиза проекта и не Чернавский провал стали тому главной причиной. Окончательной «каплей», переполнившей сосуд терпения Новикова и его компаньонов, стало резкое и необратимое падение мировых цен на цветные металлы, совершенно уничтожившее инвестиционную привлекательность проекта. Воронье поле заморозили. Оборудование вывезли, документы сдали в архив. Сфера интересов холдинга «Траст-Никель» переместилась в область добычи сапфиров в Южной Африке.

После злополучного заявления Рубина в прямом эфире президент ГМК инициировал несколько судебных процессов в отношении бывшего зятя, но выиграл только половину из них. Для привыкшего к лёгким победам Новикова это стало ударом. Горечь поражения он выместил на службе безопасности, уволив Коростелёва и весь личный состав его подразделения. На Коростелёва была возложена вина за недосмотр в отношении внутренней безопасности холдинга. Рубин выплатил все причитающиеся штрафы и неустойки, не оспаривая ни одной из предъявленных ему финансовых претензий. Его оставили в покое.

Вместе с Верой они стали жить в Пчельниках. Антон превратил старый дом у озера в цветущее поместье. Он воплотил в жизнь и другую свою задумку – провёл в Чернавске международный форум по альтернативным путям развития региона. В район пришли три крупных инвестора: один из них начал строительство экопоселения, где собрался жить и сам вместе с семьей, другой задумал сделать на базе чернавских солончаков санаторий, третий – многопрофильный комбинат по переработке сельхозпродукции. Сам Рубин построил в Казачьем Стане племенной конезавод и занялся восстановлением породы чистокровных чернавских жеребцов.

Атаман Черпак был полностью оправдан. Семён Никифорович принял предложение Рубина стать директором нового конезавода, где нашли желанную работу многие казаки. Он так и не узнал имени человека, нанявшего для него толкового адвоката. После успешного завершения процесса Геккель наотрез отказался принять причитающийся ему гонорар. Позже, благодаря чернавскому делу, он стал одним из самых востребованных московских адвокатов.