Живые и взрослые

Ника идет было к нему, но в толпе натыкается на Олю Ступину, в полной боевой выкладке: короткая кожаная юбка, черные колготки в сеточку, кило туши на ресницах, ярко-красная помада и огромное декольте.

– Работаешь, Логинова? – спрашивает Ступина. – За порядком следишь?

– Ну да, – отвечает Ника, пытаясь обогнуть бывшую одноклассницу.

– Да расслабься ты, – и Ступина хватает ее за локоть. – До концерта еще минут пятнадцать. Мертвые группы никогда вовремя не начинают, я в журналах читала. И вообще – мы сколько с тобой не виделись? С самого выпуска, небось! Надо как-нибудь нам собраться классом, верно?

– Только отосплюсь после Фестиваля, – говорит Ника, дергая локтем.

– Точно, отоспимся и встретимся. Можно к Рыбе сходить в гости, чайку попить, винца…

– Ну уж к Рыбе я не пойду, а вот к Павлу Васильевичу сходила бы… – говорит Ника и про себя продолжает: «…но это, конечно, без тебя».

– Ой, Павел Васильевич, говорят, совсем плох, – с притворным сочувствием говорит Ступина. – Может, и ушел уже, я давно что-то о нем ничего не слышала.

Да, нехорошо, думает Ника. К Шурке мы не ходили, к Павлу Васильевичу не ходили. Ну, ничего, кончится Фестиваль – обязательно наверстаю.

Ей удается высвободиться из цепких Олиных пальцев, однако Вольфин уже затерялся в толпе. Ника оглядывается, ища знакомых, но тут занавес открывается, и на сцену выходят трое музыкантов.

Вот так сюрприз! Это же Руэри, Грэди и Кейси, трое джетов из вью-ёркского Главного парка.

Я и не знала, что у них группа, удивляется Ника.

Она машет джетам, но ее рука теряется в лесе других приветственно поднятых рук.

Ну и ладно, думает Ника, подойду после концерта.

Впрочем, после концерта пробиться к музыкантам не так-то просто: потолкавшись пять минут, Ника разворачивается и уходит. Обернувшись в дверях, она видит, как Ступина, вскарабкавшись на сцену, бросается с поцелуями к Руэри (или Грэди). И здесь она самая первая, раздраженно думает Ника и тут же об этом забывает: надо спешить на круглый стол о борьбе мертвой молодежи за укрепление границ своих областей. Ника не предполагает услышать там ничего интересного, но дежурство на круглом столе досталось ей в нагрузку к возможности сходить на концерт.

У входа в конференц-зал Ника видит Марину – та же форменная куртка, что у Ники, сидит на Марине, словно специально сшита по фигуре. В первый день Марина созналась, что мама немного перешила ей куртку перед Фестивалем.

– Мне это все не нужно, ты понимаешь, – сказала она Нике. – Я сюда только из-за Лёвы хожу.

Марина Нике машет: они не виделись уже несколько дней.

– Как концерт? – спрашивает она.

– Ты не поверишь, – отвечает Ника. – Трио «Ракета» – это Кейси и ее двое парней, Руэри и Грэди.

– Ничего себе! – Марина улыбается уголками рта, но глаза у нее по-прежнему холодные.

Они проходят в зал, за столом – вовсе не круглым – сидят несколько мертвых ребят, и один, кажется, знакомый: смуглое лицо, черные косички-гирели, пронзительный взгляд…

– Ты посмотри! – говорит Марина. – Это же Чезаре!

Точно! Ника давно не вспоминала предводителя гирельеров Банамы, а ведь когда-то они с Мариной, Левой и Майком вместе с бойцами Чезаре спасали Гошу из тайной банамской тюрьмы.

Я в Гошу уже тогда была влюблена, вспоминает Ника, а вот Марине нравился этот Чезаре. Жалко даже, что потом он оказался агентом Учреждения.

– Чезаре! – кричит Марина и машет, но гирельер смотрит на нее, не узнавая.

Ну да, у мертвых короткая память. Они ведь живут в неизменном времени – кроме редких исключений, вроде Майка. Вот, кстати, кого здесь не хватает, думает Ника, – впрочем, может, после того как он порвал с Учреждением, его здесь видеть не хотят? А может, он здесь, просто мы не пересеклись.

Полтора часа круглого стола наполнены вполне ожидаемой скукой. Прислонившись к стене, Ника засыпает – ей кажется, на мгновение, – и тут же вздрагивает от заключительных аплодисментов. Участники дискуссии идут к выходу, Чезаре направляется прямо к Нике, она снова машет, но знаменитый гирельер не реагирует – видимо, и впрямь не узнает. Но затем, поравнявшись с Никой, Чезаре мешкает, подняв кулак, произносит: «Вива либерта!» – а другой рукой легонько пожимает Никину ладонь. Через мгновение удаляется, но Ника успевает зажать в кулаке то, что передал ей Чезаре.

Вместе с толпой она выходит из зала и быстрым шагом направляется к туалетам. В кабинке, заперев задвижку, она разжимает руку: на ладони сложенная вчетверо бумажка. Развернув ее, Ника читает: «Марина, приходи завтра в 8 утра в аудиобудку».

Похоже, он нас все-таки узнал, думает Ника. Жалко только, Марине сейчас не до свиданий. И что такое «аудиобудка»?

10

Аудиобудка – это комната звукооператора, в восемь утра там никого не будет. Мертвые сидят по номерам, ночная смена живых спит дома, а дневная еще не пришла. Прекрасный вариант для встречи, прямо как учили в Академии, улыбается про себя Марина. Но зачем я понадобилась Чезаре? Ника думает, это свидание, а я уверена – конспиративная встреча. Возможно, он передаст мне весточку от Лёвы.

Или?..