Жизнь без бога

На протяжении последних столетий традиции, мифы, суеверия и религии ведут безнадежный бой с прогрессом. Доказательная медицина оставила за традиционным целительством нишу туристического аттракциона в лучшем случае и опасного для здоровья мошенничества в худшем случае. Представление о магии, определявшее быт архаичных племен Африки и Южной Америки и наводившее подлинный ужас на крестьян феодальной Европы, превратилось в мотив развлекательной литературы и кино — о школах для юных чародеев и поединках на волшебных палочках. Средневековый фольклор, рассказы у костра на ночной границе леса и деревни сменились городскими легендами, циркулирующими на тематических сайтах. Неудивительно, что апологеты религий мучительно ищут способы адаптировать свои убеждения к новым условиям, при этом стремясь любыми правдами и неправдами заручиться поддержкой хотя бы некоторых ученых мужей при помощи столь незамысловатых приемов, как награждение премиями вроде премии Темплтона. Но это напрасные, обреченные усилия. Там, где распространяются просвещение и научное знание, несущие с собой цивилизованную политическую систему, рациональный подход к человеческой природе и качество жизни, религия умирает.

Однажды католическая церковь выступала против гелиоцентризма и учения о двух кругах кровообращения, но сегодня это уже не так актуально. Даже конфликт мифа о творении и эволюционной биологии некоторые богословы уже готовы оставить в покое. На повестке дня — биоэтика и генетика, вопросы нейробиологии, природы человеческого и искусственного интеллекта.

Как я уже говорил, религия имеет метафизическую структуру, которая не подлежит научной проверке, но именно поэтому и не представляет для нас интереса. Но кроме этого религиозные учения содержат вполне проверяемые утверждения, и каждое из подлежащих проверке религиозных утверждений о фактах оказывается ложным.

1. Биологическая эволюция: вероятность и телеология

Первый серьезный конфликт науки и религии, актуальный по настоящее время, связан с изложенным в Торе мифом о сотворении мира иудейским богом Яхве за шесть дней. Миф о сотворении связан с иудейской библейской хронологией, согласно которой мир был сотворен в 3761 году до новой эры (существуют несколько способов исчисления даты, но это наиболее распространенный вариант). Буквальное понимание иудейского писания, согласно которому мир был создан 5772 года назад в течение шести дней, очевидным образом противоречит научной геологической и астрофизической датировке, согласно которой Земля существует 4,5 миллиарда лет, а наблюдаемая Вселенная — предположительно 13,7 миллиарда лет. По этой причине среди иудеев и христиан есть как сторонники буквального прочтения культовых текстов, так и сторонники аллегорического их истолкования, воспринимающие, например, дни сотворения как этапы или эры.

Но вопросы датировки далеко не так важны и интересны верующим, как вопрос о происхождении видов, и в особенности вопрос о божественном замысле. Противоречие между мифом о сотворении и данными эволюционной биологии породило понятие «креационизма», то есть рассуждений на основании мифов и метафизики, постулируемых как «научная теория». Если вы проследили за становлением логики философии науки, вы понимаете, в чем здесь подвох. Проблемы креационизма начинаются с его метода: в основании этого убеждения положены непроверяемые и произвольно взятые догмы, а факты отбираются в целях обоснования первоначальных постулатов. Уже на этом этапе становится очевидным, что аргументация сторонников сотворения не имеет отношения к естественной науке в принципе. С точки зрения логики креационизм — это вообще не теория. Это миф.

Последним воплощением креационизма является идея «разумного замысла», в англоязычной среде именуемая intelligent design, известнейшим сторонником которой является американский биолог Майкл Бихи, один из тех крайне немногочисленных ученых, кто придерживается религиозных и консервативных убеждений, своего рода маргиналов от науки. В целом же научное сообщество считает идею «разумного замысла» и креационизм формами лженауки, наряду с извечными попытками создания «вечного двигателя» или наукоподобными рассуждениями о «торсионных полях». Однако в отличие от «геологии Потопа» и подобных креационистских фальсификаций начала XX века идея «разумного замысла» включает любопытную математическую и философскую путаницу, которая весьма красноречива для наблюдательного исследователя.

Аргументы Майкла Бихи замечательны, поскольку иллюстрируют все философские проблемы, о которых я говорил в первой части книги. В подтверждение моих слов я сошлюсь на анализ, осуществленный математиком Марком Перахом в его статье «Разумный замысел или слепая случайность? Схватка двух мировоззрений»[125]. Как и в случае нашего разговора о логике научного метода, здесь пойдет речь не о вопросах сверхъестественного порядка, а лишь о строгой дедукции.