Жизнь – безумная штука, Карсон

Было Рождество. В Афганистане это самый короткий день в году. Было шесть часов вечера, и снаружи уже наступила кромешная тьма, со всех сторон доносились лишь звуки зимней ночной пустыни. Я и еще четыре парня сидели на земляном полу заброшенной пещеры в горах недалеко от Кабула.

Ной Дин, мой приятель со времен тренировочного лагеря и самый тихий из нас, получил направление в один взвод со мной. Когда Ной говорил, мы все слушали, зная, что, если он открыл рот, значит, он хочет сказать что-то действительно важное. С нами был и Джош Гарнер из Далласа, на первый взгляд трепло и задира, но на самом деле человек, которому вы при необходимости всегда могли бы доверить свою жизнь. Я знал это по собственному опыту, потому что несколько раз возникала такая необходимость. Четвертым был Лиланд Макманус, наш лейтенант, сын владельца казино из Лас-Вегаса, а пятым Эли Уильямс, которого мы прозвали Проповедником, потому что он вечно нес какую-то глубокомысленную хрень, хотя и любил потрепаться не меньше остальных из нас.

Мы только что открыли наши сухие пайки и устроили себе нечто вроде «рождественского застолья». Джош поднял ложку с чем-то похожим на говяжью тушенку и сунул ее в рот.

– Ура, придурки, с гребаным вас Рождеством! – сказал он, набив рот. Все заржали и подняли кружки с растворимым кофе.

– С Рождеством! – пробормотали мы.

– Боже! – застонал Эли, отведав содержимое пайка и откинув голову назад: – Это даже лучше, чем индейка с соусом моей мамы!

– Выходит, твоя мама готовит дерьмово, – предположил Лиланд.

Эли кивнул ему.

– Кажется, я тебе за такие слова уже разок врезал, придурок? С Рождеством. Считай, что это твой подарок.

Мы с Ноем покачали головами. Я тихонько усмехнулся, а Ной просто улыбнулся.

– Первое, что я сделаю, когда вернусь в США, – это куплю себе самый большой и самый сочный чизбургер, может быть, даже два, – сказал я, подозрительно косясь на блюдо с фруктами.

– Первое, что я сделаю, – это сниму самую большую и сочную телочку, может быть, даже двух, – сообщил Джош, кладя в рот ложку риса.

Эли с отвращением фыркнул. Джош посмотрел на него.

– Что? Только не говори мне, что только потому, что ты женат, тебе не терпится вернуться домой к жене, чтобы сразиться с ней в шашки.

Эли усмехнулся.

– Нет, но я не говорю о близости с женой в вульгарных выражениях. Ведь супружеская близость с женщиной, которую любите, – это вершина любви. Ты понятия не имеешь, жалкий похотливый ублюдок.

Джош пару секунд молчал с выражением ужаса на лице.

– Чувак. Это… это прекрасно. Знаешь, когда мы вернемся домой, там идет один спектакль, и, вот увидишь, он почти так же прекрасен, как твоя речь. Называется «Монологи вагины». Посмотри как-нибудь на досуге.

Мы все засмеялись, даже Эли, но он отреагировал на это словами:

– Да пошел ты, чувак.

– Я лишь хотел… сделать тебе приятно, все эти разговоры о «близости». Мы могли бы поставить песню Шаде, поговорить о наших чувствах…

БУМ! Мы все вздрогнули и умолкли, затем переглянулись и жестами и глазами показали друг другу, что нужно сделать. Автоматная очередь раздалась совсем близко. Мы мгновенно оставили еду и бросились за оружием. Началось.

Глава 19

Год, семь месяцев спустя, июль

Грейс

– Вот же дерьмо! – выругалась я, когда из коробки с книгами, которую я тащила по коридору к моему новому офису, выпало дно, и книги с громким стуком посыпались на ковровое покрытие. Поставив пустую картонку на пол, я присела на корточки и начала складывать книги, чтобы отнести их к своему столу. Я не могла поверить, что я снова здесь, – в Лас-Вегасе, штат Невада, – и приступаю к новой работе.

Когда стало ясно, что в суде по делам несовершеннолетних в округе Колумбия мне светит работать еще очень и очень долго, я начала без особого энтузиазма подавать заявки на работу в других городах. Не то чтобы я ожидала, что из этого что-то выйдет, но я была удивлена, когда почти сразу же получила ответ от окружного прокурора округа Кларк. После длительного собеседования мне предложили место прокурора в уголовном отделе этого округа, в который входит и Лас-Вегас. Работа моей мечты. Мне с трудом в это верилось. Я не знала, как возвращение в город, в котором я провела тот незабываемый уик-энд, изменивший мою жизнь, повлияет на меня.

Впрочем, я напомнила себе, что Карсон здесь не живет, он живет в Лос-Анджелесе. По крайней мере, насколько я знала, он все еще жил там. Но даже просто проезжая мимо «Белладжио», когда я прилетела в Вегас, на личное собеседование, я ощутила в животе порхающих бабочек. Оставалось лишь надеяться, что эта реакция со временем исчезнет, ведь в конце концов с того уик-энда прошло почти пять лет. Просто я впервые вернулась сюда, и далекие воспоминания всплыли на поверхность. Вот и все. Довольно скоро, когда я привыкну к городу, это будет просто очередной отель на бульваре.