Жизнь Большой Реки

Более детальный осмотр ноги делает Вицек. Все в порядке, мне повезло. Когда я рассказал об этом вернувшимся рыбакам, они сразу показали место, где я повстречался с ярарой.

— Вы не чувствовали запах падали? Это от нашей лошади. Она паслась в маторалесе, когда ее укусила змея. А ярара всегда держится вблизи того места, где пахнет падалью, у нее есть излюбленные охотничьи угодья.

Рассказы о том, что ярара придерживается излюбленных мест, я слышал Неоднократно. Не могу сказать, соответствуют ли они истине или же их нужно отнести к категории столь многочисленных историй про змей. Я не проверял. Но зато должен признаться, что повезло не только мне, но и яраре: она была и остается единственной ядовитой змеей, которую я встретил и не убил. А встреч со змеями у меня было немало.

МОЖЕТ ЛИ БЫТЬ ЗМЕЯ ВОЛОСАТОЙ?

НЕПРОШЕНЫЕ НОЧНЫЕ ГОСТИ НА ОСТРОВЕ. — С ОПАСНОСТЬЮ НАДО ВСТРЕЧАТЬСЯ ЛИЦОМ К ЛИЦУ. — ФАНТАСТИЧЕСКИЕ ИСТОРИИ О ФАНТАСТИЧЕСКИХ ЗМЕЯХ И СОВЕРШЕННАЯ МНОЮ ОШИБКА. — ДУЛО РЕВОЛЬВЕРА В КАЧЕСТВЕ АРГУМЕНТА, ПОДТВЕРЖДАЮЩЕГО СУЩЕСТВОВАНИЕ ВОЛОСАТОЙ ЗМЕИ

_____

Граница проходит по стрежню реки. Само собой разумеется, это чистая теория, так как кто же на альто Парана будет обращать внимание на такие вещи? Однако в соответствии с буквой закона струп течения определяют государственную принадлежность островов: те из островов, что по правой стороне от стрежня, парагвайские. Речные люди, к каким теперь принадлежим и мы, относятся к этому равнодушно. И те и эти острова покрыты лесом, и те и эти во время наводнений представляют собой лишь группы деревьев, торчащих прямо из воды.

Выбирая место для лагеря, мы обращали внимание лишь на то, чтобы оно было удобным и живописным. Нас не волнует даже то, что про некоторые парагвайские острова ходит злая слава.

Мы на одном из них. Остров как остров — большой, заросший лесом. Вдоль воды тянется каменисто-песчаный пляж, доходящий до высокого крутого обрыва. Наверху — лесная чащоба. Безлюдье. До противоположного парагвайского берега около километра довольно спокойной воды. Там сельва, и тоже не видно следов человека. Очень понравилось нам это место. Однако, остерегаясь неожиданного подъема воды в реке, мы на всякий случай поставили палатку над обрывом, на полянке среди зарослей. Байдарку на всякий случай мы тоже втащили на обрыв и спрятали в кустах. Через чащобу с внутренней части острова никто к нам не проберется, и со стороны реки, то есть с парагвайского берега, нас тоже никто не увидит. На пляже всегда легко набрать сухих веток, по этому мы разожгли там костер, быстро приготовили и съели ужин, а потом, оставив лишь посуду, которую решили вымыть утром, вскарабкались по осыпи на гору спать.

Но нам что-то не спалось. Ночь была темная, безлунная, наполненная пением цикад. Раздетые донага, мы лежали в палатке, защищенные надежной противомоскитной сеткой, и лениво перебрасывались словами. Покой. Два Робинзона на необитаемом острове.

Вдруг в звучное пение цикад вплелись другие звуки: что-то захлюпало, стукнуло, задребезжал металл. Совсем рядом, прямо под обрывом, почти у нас под ногами. Чутко прислушиваемся. Какие-то приглушенные голоса… На острове кто-то есть!

Быстро облачаемся в «подходящую одежду» (пижамы, высокие сапоги) и тихонько вылезаем из палатки. Осторожно выглядываем из-за кромки обрыва. При свете звезд внизу виднелась длинная лодка, из которой выпрыгивали люди. Я считал их: один… два… четыре., восемь. Восемь человек высадились на берегу, неподалеку от погасшего костра и оставленной посуды.

Они выгружали что-то тяжелое, какие-то мешки и тихо переговаривались. Сверкнул свет электрического фонаря. Раз, другой. Ого, из черной стены противоположного берега ответил огонек. Лодка отошла почти беззвучно и растворилась во мраке. На пляже, под нами, остались пять незнакомцев.

Остатки сна испарились без следа. Такого рода ночной визит никак не относится к разряду приятных. Жизнь на верхней Паране подчиняется своим неписаным правилам. Среди важнейших из них — настороженное недоверие к встречающимся людям, пока не выяснишь, кто они. Образно говоря, смотри в оба! Мы не были так наивны, чтобы считать ночных гостей мирными рыбаками. В памяти у нас еще свежи были рассказы о недавнем нападении грабителей на усадьбу жившего на берегу колониста.

Нас двое, а их пятеро — соотношение явно не благоприятное. Пока у нас то преимущество, что мы их видели, а они нас нет. Но в любой момент они могли натолкнуться на оставленную нами посуду, на теплый еще, должно быть, пепел…