Жизнь Большой Реки

Но встречали мы их не так часто, как можно было ожидать на сплавной реке. Казалось бы, что самый удобный и выгодный транспорт для вывоза лесных богатств Мисьонеса, Бразилии и Парагвая — это река, которая доставляла бы лес из прибрежных дебрей в крупные города, в промышленные центры. Но на дело это не так-то просто. Во-первых, у многих пород деревьев, причем как раз самых цепных, древесина такая тяжелая, что не может плыть и тонет. Во-вторых, не следует забывать о капризах Большой Реки, о быстринах, водоворотах, подводных скалах, переменчивом точении, мелях. Однако самая большая опасность для плотогонов, особенно на средней и нижней Паране, на ее широких поймах, — ветер. Не тот, что дует с севера, жаркий, влажный, приносящий тропические ливни, а юго-восточный или западный — памперо, и еще более грозный — торнадо, который вытягивает из реки водяные столбы и сметает все на своем пути. Первый удар памперо с ураганной силой неожиданно поднимает высокую волну. Если он настигнет плот на открытом пространстве, не помогут самые прочные узлы и скрепы. Разорвет, разбросает по всей реке, словно рассыпанные из коробка спички. Утопит тяжелые стволы, заберет не одну человеческую жизнь.

Нелегок труд плотогонов на Паране. Это не то что сплавлять лес по ленивым равнинным рекам. Здесь надо смотреть в оба. Не дать обмануть себя кажущимся спокойствием водной глади, приветливой лазурью неба. Нужно знать реку, уметь читать на небесном своде, предвидеть все изменения погоды.

Из-за разнообразия древесных пород здесь очень своеобразный способ постройки плотов. К стволу тяжелого, тонущего в воде дерева по бокам привязывают два ствола легкого дерева, которые его поддерживают на плаву. Несколько таким образом соединенных плавающих групп стволов составляют плот. Связанные один за другим, они образуют караван. Его тянет моторная лодка или даже небольшое буксирное судно. Без помощи механических средств сплав леса по Паране запрещен. Это было бы слишком опасным предприятием. Бригадир здешних янгадас должен быть не только опытным плотогоном, но и хорошим лоцманом, который в состоянии вести огромный речной состав. По Паране плоты идут только днем. К ночи моторка или буксир подтаскивают весь караван к берегу, где его ставят на якоря или просто привязывают крепкими канатами. Бригадир также должен превосходно знать метеорологию и располагать в этом отношении богатым опытом, полученным на Большой Реке. Предвидя удар ветра, он уводит плот с открытых пространств, с опасных мест. Спасая плоты от приближающейся бури, он направляет их между островами. Если вблизи нет островов, уводит их хотя бы к наветренному берегу. Процедура ответственная, в такие моменты в ней участвует весь экипаж каравана плотов. За каждый миг промедления, за малейшую допущенную ошибку расплата может быть весьма дорогой. О памперо здесь говорят почти что с паническим страхом.

Последний плот (последнее звено длинного каравана) обычно связан исключительно из стволов деревьев легких пород, и поэтому он выступает над водой. На него кладут несколько досок, а на жердях натягивают парусину, заменяющую крышу — тент от солнца и сомнительная защита от дождя.

Янгадорес на Паране объединены в бригады, сплавляющие плоты только на определенных участках реки. Они принимают караван в верхней части своего участка и сдают его внизу следующей бригаде. Протяженности таких участков составляют от 300 до 600 километров. Эти отрезки реки плотогоны изучили так, как не могли бы этого сделать в отношении всей сплавной трассы длиной в две тысячи километров. Часто сплав начинает бригада бразильская или парагвайская, а ниже принимает аргентинская. Встречал я и смешанные бригады.

_{ПЛОТОГОНЫ СПЛАВЛЯЮТ ДРЕВЕСИНУ ИЗ МИСЬОНЕСА, ИЗ БРАЗИЛИИ, ИЗ ПАРАГВАЯ. БРЕВНА, КОТОРЫЕ ТЯЖЕЛЕЕ ВОДЫ. ОНИ ПРИВЯЗЫВАЮТ К БРЕВНАМ ЛЕГКОГО ДЕРЕВА}

На спокойной реке голос разносится далеко. Слышен стук мотора. Вытягиваем шеи, всматриваемся. Впереди нас на высеребренной равнине показываются темные черточки, потом становится видна и моторная лодка. Плоты. Мы налегаем на весла, догоняем их. Над последним плотом натянуто полотнище, поднимается дымок от костра. У рулевого весла, широко расставив ноги, стоит парень и улыбается нам. Около него лежит целая пирамида арбузов. Давно мы не ели этого лакомства. Лялё кричит издалека:

— Эй, амиго! Не продашь нам сандиа? Чего молчишь? Мы заплатим!

Парень нагибается, выбирает арбуз весом в несколько килограммов, щелкает по нему пальцами и швыряет в воду:

— Лови! И на здоровье!