Жизнь Большой Реки

Предъявленное несколькими минутами спустя письмо префекта невероятно поднимает в их глазах мою скромную персону. Они оправдываются, что стреляли только для предупреждения, что пули посылали далеко от носа байдарки, что такую странную лодку, как наша, видят на реке впервые.

Пограничный инцидент, вначале напряженный, закончился просто весело. Не было ни победителей, ни побежденных. Расстались мы как лучшие друзья.

«Остров Ла Кабеза Негра. Стервятники. Кладбище». И приписка, требующая пояснений: «Паршивцы. Наверняка не речные люди».

Этот остров расположен с правой стороны стрежня, так что он принадлежит Парагваю. Уровень Параны снова падает, и, плывя неподалеку, мы видим, что обрывистый берег, заросший густым лесом, далее сменяется большим песчаным пляжем. А на пляже — черным-черно.

Картина жуткая: там собрался птичий парламент или же, еще вернее, происходила гражданская панихида. Участники были в черных или очень темных одеяниях: вороны и большие, как индюки, омерзительные стервятники с голыми шеями. Ими усеян весь пляж. Заинтересованные, мы подплываем ближе. Первыми поднимаются в воздух вороны. Стервятники еще медлят, и лишь когда мы выскакиваем на берег, начинают разбегаться для взлета, махая огромными крыльями. Они устремляются вверх, словно тяжелые бомбардировщики. Над нами кружит черная туча. Нас обдает каким-то противным запахом. Сладковатый смрад падали. На пляже множество трупов и скелетов. Рыбье побоище. И какие рыбы! Суруби, мангаруйю, дорадо…

Мы приближаемся к месту тризны и не можем прийти в себя от изумления. Поразительный факт: не видно мелких рыб. Только большие, очень большие, а некоторые просто огромные.

Черепа дорадо не уступают размером голове собаки или барана. Рыбьи черепа скалятся рядами острых зубов. Нам попадается исклеванная птицами суруби двухметровой длины. Я не могу упустить редкий кадр, бегу за фотоаппаратом и прошу Лялё поднять внушительный череп. Превозмогая брезгливость, он выполняет мою просьбу.

Давным-давно, когда я был ребенком, знакомый рыбак рассказывал, что старые, большие рыбы, предчувствуя близкую смерть, направляются в только им известные места, собираются там косяками и спокойно засыпают, переносясь в потусторонний мир. Он рассказывал о загадочных рыбьих «домах престарелых», вспоминал, что знает такие места. «Вот таких рыб можно там просто руками вытаскивать из воды!»

Я тогда не очень-то ему верил. Но сейчас передо мной реальное доказательство. Вероятно, именно здесь, на этой отмели, старые, самые большие рыбы собираются, чтобы прожить остаток своих дней. Вода в реке упала, и они, уже порядком ослабевшие, остались на песке. Шагая по рыбьим останкам, Лялё покачивает головой:

— Кто-то помог им. Смотри, в каждом черепе остался шнур, протянутый через пасть и жабры. А у дорадо — проволока. Все эти рыбы были пойманы.

Я внимательно приглядываюсь. Лялё прав. Как же это произошло? Почему бросили великолепный, невероятно богатый улов? Быть может, об этом нам расскажет заросший лесом остров?

Мы забираемся на обрыв. Небольшая поляна среди зарослей выглядит так, будто ее очистили с помощью мачете. Мы натыкаемся на следы двух палаток. Они стояли здесь но крайней мере несколько дней. Об этом свидетельствует большое количество пепла на месте давно погасшего костра. Пустые бутылки из-под дорогих напитков. Банки из-под консервов, упаковка от высококачественных сигарет. Упаковка аргентинская. Значит, здесь были аргентинцы. Мы замечаем подвешенный к кустам длинный шнур с солидными крючками. Забыли?

Прямо под обрывом след от носа большой лодки. Здесь они пристали, там отчалили. Но где они сейчас, что с ними случилось? На острове ни единой души, тишина, только ветер шумит в кронах высоких деревьев. Присаживаемся, закуриваем. Тем временем на пляж снова слетаются вороны и стервятники, возобновляют прерванное пиршество.

Мы раздумываем, сопоставляем факты. Здесь было по меньшей мере шесть человек. Рыбаки. Но не профессиональные рыбаки. Об этом говорят сигаретные обвертки и пустые бутылки. Наверняка аргентинцы, хотя остров парагвайский. Но это неважно. Они разбили здесь лаге на продолжительное время. Улов был превосходным, им просто неслыханно повезло, и вдруг, бросив богатую добычу, они скрылись. Почему?

Я выдвигаю предположение, что, быть может, кого-нибудь из них укусила ядовитая змея, а сыворотки не было, вот они и свернули лагерь, отправившись вниз по реке до ближайшего селения.

Лялё покачивает головой. В этом случае все не уплыли бы. Ведь лодка-то у них была, кажется, моторная? Достаточно было послать с пострадавшим одного-двух человек. И не надо было терять время на то, чтобы свертывать лагерь.

— Похоже, это были люди с большими деньгами, с дорогим снаряжением. Может, их убили? Грабежи здесь не в диковинку, — замечает он.