Жизнь человека: встреча неба и земли

Наши католические и протестантские братья уверяют нас, что им чужда такая политика, и у меня нет повода им не верить. Но ситуация очень сложная, и все зависит от того, что понимать под словом прозелитизм. Мы сегодня преодолеваем семидесятилетний религиозный застой, во время которого принадлежность к Церкви проявлялась не так, как прежде. Одни не могли креститься, потому что это сопровождалось регистрацией, чреватой неприятными последствиями; другие по той же причине редко посещали Церковь, кроме того, была уничтожена вся система церковных приходов. Сегодня некоторые наши братья из армянских протестантских церквей и армяно-католики считают, что эти люди, формально не принадлежа к нашей Церкви, могут быть крещены как в протестантской, так и в католической Церквах, и этот факт нельзя рассматривать как акт прозелитизма. Но лично я вижу в этом одно из проявлений прозелитизма. На самом деле существует неформальная принадлежность к той Церкви, которая всегда придавала определенную форму исповеданию веры нашей нации. Практически всем армянам присуще непоколебимое чувство принадлежности к Церкви-Матери, которую они рассматривают как национальную Церковь. И не надо посягать на это чувство, настолько глубокое и сильное, что оно смогло выжить, пройдя через многовековые испытания нашей истории.

В тех случаях, когда в коммунистическую эпоху наши армянские братья — протестанты и католики — подвергались гонениям или к ним относились несправедливо, можно и должно исправлять такое положение вещей — здесь у нас нет возражений. Но не надо использовать этот аргумент ради прозелитизма, пусть и не столь явного. Я повторю здесь то, о чем говорил выше: сегодня под вопросом не та или иная форма веры, но сама вера. Поэтому, вместо того, чтобы стремиться «завоевать» людей для своей конфессии, христиане иных исповеданий должны помогать основной Церкви страны в ее проповеди и служении, устраняя малейшую возможность возникновения новых духовных смут.

Наша Церковь служит своему народу в течение более чем семнадцати веков; и мне кажется, что создавать параллельные или конкурирующие структуры не имеет смысла. Сегодня Армения как бы выходит из состояния спячки, и, как обычно, момент пробуждения очень деликатен и важен. Нельзя упускать возможности этого момента, проповедуя с узко конфессиональных позиций. Никто не выиграет в этом соревновании.

Мы подошли к другой острой проблеме экуменического движения — униатству. Ограничим разговор Арменией, то есть Армянской Католической Церковью. Какими Вы видите армянских католиков? Соперничают ли они с Вашей Церковью? Что Вы можете сказать об Армянской Протестантской Церкви?

В сегодняшней Армении соперничество в служении Христу не имеет оправданий. Прежде всего надо сказать, что часто слово соперничество не произносится, никто не соперничает открыто. Но само по себе оно имеет место, и люди это чувствуют.

В любом случае, вопрос соперничества для меня не настолько важен. Сегодня основная проблема в том, что люди нуждаются в свидетельстве христианской Церкви, которая должна проявлять себя в общем деле, несмотря на все различия, полученные ею в наследство из прошлого. Когда народ видит, что в том или ином конкретном деле наша Церковь участвует вместе с братьями католиками и протестантами, это придает большую достоверность нашей проповеди. И, напротив, когда армянские католики или протестанты преследуют собственные цели, отличные от целей Апостольской Церкви, верующие могут расценивать это только как соперничество, которое, естественно, не идет на пользу ни Церкви Христовой, ни новой Армении.

Существуют ли, в действительности, в Армении примеры такого рода сотрудничества? Существуют ли у Вас взаимоотношения с армянскими католиками или протестантами?