Жизнь длиною в лето. Часть 2

– Это она называет халупой, – удивилась Катя, разглядывая аккуратный домик-шале с огромными окнами.

– Пусть мучается, сволочь! С Алкой он познакомился на благотворительном вечере. Кто думаешь достал билеты? Я. А он обратил внимание на неё. Но фиг с ним. Зачем он выпер меня из дому? А ведь это я пришла Алле на выручку с дизайном и перестройкой дома.

Кармель вспомнила аляповатую обстановку дома и благоразумно промолчала. Софья снова приложилась к шампанскому.

– Да я в тот дом всю душу вложила и три года помогала Алке вести хозяйство. Учила её не быть дурой и требовать для себя всего самого лучшего. А он отселил меня сюда. И чего? Долго их брак продержался? Она моталась сюда ко мне по любому поводу. У неё же нет своего мнения.

– Алла боялась развода? – прервала поток слов Кармель.

Софья встала с кресла, вытащила другую бутылку шампанского из ведёрка. Зашуршали почти растаявшие льдинки. Она ловко открыла бутылку и присосалась к горлышку.

– Конечно. Я говорила ей: ты никому не нужна. Будешь прозябать в нищете, а он женится снова. Другая будет наслаждаться богатством, а ты останешься с голым задом.

Кармель удивилась.

– Разве Александр Григорьевич не обещал компенсацию? Или он хотел отобрать детей?

Алла фыркнула:

– Компенсацию? Эти копейки. И что бы она стал делать с детьми? Этих крикунов с младенчества няни воспитывали. Если хотите знать моё мнение – Сеченов сам во всём виноват. Алка отомстила ему за развод.

– Она приезжала к вам посоветоваться? – Кармель уже поняла: Алла дала детям снотворное и выпила его сама. Она похолодела от ужаса, осознав, что натворила молодая женщина. Алла похоронила детей и легла в собственноручно вырытую могилу. Вот почему она оказалась не закопанной. – Вы пытались отговорить её от самоубийства? Детей вам жалко не было?

Софья пьяно качнулась, рухнула в кресло.

– Она вечно со мной советовалась. Захотелось ей отомстить Сеченову – да ради Бога.

Кармель зло процедила:

– Может, вы и таблеточки ей предложили?

Софья икнула и заорала:

– Хочешь на меня свалить! Шиш тебе! – Она скрутила фигу. – Доказательств нет. Алка сама всё сделала. Где ты её отыскала?

– Неподалёку от места, где когда-то находилась деревня вашей бабушки.

Софья сбросила туфли, прошла к бассейну и прямо в халате прыгнула в воду. Кармель, решив, что эта ненормальная хочет утопиться, собралась уже лезть в бассейн, когда Софья вынырнула и поплыла к бортику.

– Для Алки бабушка, для меня мать. – Она глянула на Кармель и сплюнула. – Старая дура на склоне лет понесла неизвестно от кого. Чего уставилась? В нашей семейке отцы тайные. Мамаша дала мне имя своего деда. Алке отчество чуть красивее досталось. Ленка выдумала. Только ни я, ни Алка своих отцов не знали. Между мной и сестричкой Леной разница в тридцать лет. Тетя и племянница почти одного возраста. Я мать звала бабкой, как Алка. Когда мы были маленькие – жили в деревне. Ленка торчала в Вязьме, пахала на трёх работах, деньги отправляла нам. А всё одно мы еле сводили концы с концами. Когда бабка померла, Ленка забрала нас к себе в общагу. Там у неё своя комната имелась. Ты знаешь, что такое общая кухня, душевые и туалет?

Кармель промолчала. В походах и поездках ей доводилось посещать платные общественные туалеты на вокзалах. Она брезгливо передёрнула плечами. Софья сбросила халат, он медленно опустился на дно. Макияж на её лице потёк, намокший тюрбан съехал набок.

– Ты надоела мне. Вали отсюда. Я надеялась, Алку не найдут и Сеченов всю жизнь проживёт, не зная, что случилось с его семьёй. Чего ты в лесу потеряла?

Кармель с отвращением посмотрела на неё.

– Ты так ненавидишь Сеченова, что не пожалела родных. Я разыскивала солдат, погибших в годы войны, а наткнулась на Аллу с детьми.

– Ты всё испортила. – Софья сняла тюрбан, кинула его в воду. По плечам рассыпались светлые густые волосы. – Я не убивала их, Алла сама всё сделала. – Она закрыла глаза и сжала кулаки. – Я любила Сеченова, а он выбрал Алку.

Кармель ощущала горечь во рту и боль в душе. «Оказывается, любовь может быть разрушительной».

– Она ещё смеет говорить о любви! Может, она и любила, но это не оправдывает её жестокости и чёрствости, – возмутилась Катя. – Софья врёт. Небось своими советами подтолкнула Аллу к чудовищному поступку. Я внимательно слушала эту раскрашенную куклу. Алла, наверно, с детства доверяла и слушалась её.

– Почему Алла отправилась на место бывшей деревни? – Кармель покосилась на Софью, усевшуюся на край бассейна.

– Она вечно вспоминала это место. Что она там видела хорошего, не понимаю. Алла не посвящала меня в подробности, сказала только, их никогда не найдут, – проговорилась Софья.

Кармель вздохнула.

– Я узнала всё, что хотела. У меня больше нет желания продолжать разговор. Не мне судить, но тебе жить с тем, что ты сотворила.

– Если хочешь знать, Алка всегда была слаба на голову. Я ничего тебе не говорила, а если доложишь Сеченову, скажу, что ты врёшь.

Катя возмутилась:

– Вот сволочь! Довела племянницу до самоубийства и не кается.

– Пойдём, Катя. Ты сама говорила: каждый получит по заслугам. Софья тоже за всё ответит.