Жизнь длиною в лето. Часть 2

Кармель вернулась в дом Сеченова поздно вечером. Ей очень хотелось отправиться в лагерь поисковиков, не задерживаясь в этом доме. Она настолько устала морально, что даже физически чувствовала себя разбитой и больной. А ещё хотелось скорее увидеть Тимура, прижаться к нему и снова ощутить себя живой и счастливой. Кармель не удержалась и набрала номер Тимура. После кошмарного дня она жаждала услышать любимый голос.

– Привет, Тим.

– Привет, Конфетка. Я тут казнил себя, что не записал твой номер, а ты, вредина, не позвонила вчера. Я и сегодня весь день волновался, не пустил ли тебя Сеченов на колбасу.

Кармель тихо засмеялась.

– Ему не понравился мой суповой набор. Я отправлюсь в лагерь завтра с утра.

– Возвращайся быстрее. Я соскучился. – В трубке раздался чмокающий звук.

– У меня новости для Феликса. Расскажу, когда вернусь.

Кармель провела в ванной комнате больше часа, пытаясь водой смыть душевную маету и грязь, оставшуюся после общения с Софьей. Повторный стук в дверь комнаты напомнил Кармель, что её ожидает Александр Григорьевич. Она спустилась в столовую, Сеченов сидел за столом, уткнувшись в ноутбук. Повар Ольга Ивановна, завидев гостью, с недовольным видом стала подавать на стол. Александр Григорьевич закрыл ноутбук.

– Что вам удалось выяснить?

Кармель выпила сок, покосилась на сёмгу с овощами, есть совсем не хотелось.

– Моя способность общаться с призраком не понадобилась. Отчего-то мне кажется, вы уже сами знаете, что произошло. Вы хотели подтвердить свою догадку.

Сеченов отложил нож и вилку, налил в рюмку из графинчика водку.

– Значит, она сама выпила снотворное и дала его детям. – Он выпил водку одним глотком и налил снова.

– Да. Её тётка догадывалась о намерениях Аллы Давыдовны, но не остановила её. Вы действительно хотели забрать детей и оставить жену ни с чем?

– Когда я женился на Алле, меня покорила не столько её красота, сколько необыкновенная живость и темперамент. Чуть позже я понял, то, что принимал за живость, просто свойство её истеричной натуры. Настроение Аллы менялось по сто раз на дню. Я долго закрывал глаза, не желая понимать: моя жена шизофреничка. Решил оградить её от дурного влияния Софьи, к которой Алла была необыкновенно привязана. Купил этой пиранье дом в ста километрах отсюда. Только это не помогло, они каждый день общались по телефону, а раз в неделю жена обязательно ездила проведать Софью. Знаете, что меня утешало: дети совершенно не походили на мать. Правда, в семье Аллы была одна особенность: они казались людьми не связанными родством, между ней, матерью и тёткой не было ничего общего. Никогда не встречал настолько разных людей и внешне и по характеру. Свою тёщу добрую, скромную, работящую женщину, я уважал. Но она ухитрилась воспитать дочь, неприспособленную к жизни, и племянницу, не имеющую никаких моральных принципов. – Сеченов осушил рюмку, закусил кусочком хлеба. – Всегда кажется где-то у других, или в кино существуют психопатические личности. Я слишком долго не хотел признавать: Алле необходимо лечение. Бизнес, дела и, что греха таить, новое увлечение отвлекали меня от семьи. Думал, я всё контролирую, стоит развестись с женой, забрать детей и наступит полный порядок. Не успел. Я не собирался оставлять Аллу без средств. Получается, я отворачивался от семейных проблем, не оценил степень угрозы. – Он посмотрел Кармель в глаза. – Я оставил жену без помощи и вот результат, она лишила меня самого дорогого – детей.

Кармель всей душой сочувствовала убитому горем Сеченову, но всё же укорила его.

– Вы попросили меня разобраться в этой истории, тая надежду, что ваша семья оказалась жертвами преступников. Хотели снять с души грех.

– А вы жестокая. Да мечтал. Думаете легко жить, зная, что мог предотвратить трагедию, что мне стоило приглядеться повнимательнее к жене, плюнуть на репутацию и поместить её в психбольницу. Вы выполнили свою часть сделки – я выполню свою. Завтра перечислю на имя руководителя вашего отряда деньги. Себе лично ничего не хотите?

Кармель налила апельсиновый сок в высокий тонкий стакан.

– Нет. Вы позволите задать ещё один вопрос.

Сеченов поднял глаза с набрякшими веками и криво улыбнулся.

– Вы знаете о крушении моей семьи, больше ничем меня уже не добить.

– Александр Григорьевич, вы знали, что новый корпус строится буквально на костях узников Гулага-184.

– Вот почему вы бродили по пустырю. Мой комбинат стоит рядом с другим мясокомбинатом, а тот находился вблизи захоронений с советских времён. Так что не я первый построил на костях. К тому же меня уверили, траншеи расположены чуть дальше на поле.

Кармель вздохнула.

– Я устала и хотела бы лечь в постель. Завтра утром я уеду.

Сеченов обхватил голову руками и негромко спросил:

– Как думаете, почему ваш призрак не увидел мох детей и жену?

– Катя может только предполагать: самоубийцы попадают в такое место, откуда им нет возврата, детей, как безгрешных душ, видимо, сразу забирают в то, что мы называем раем.