Жизнь длиною в лето. Часть 2

– Точно нет! Дулаг-184 в сорок третьем уже не существовал.

Кармель облегчённо выдохнула – слава Богу. Иначе они никогда не найдут Ивана и бедная Катя будет бродить вечным призраком. Она покосилась на подругу. Катя осунулась и сейчас выглядела натуральным страшноватым выходцем с того света.

– Мы его найдём! Катюш, поверь, мы найдём его, – горячо уверила её Кармель.

– Я начала сомневаться. Сама видишь, какая здесь была мясорубка и в сорок первом, и в сорок третьем.

– А ты не сомневайся. Я чувствую: ты встретишься с Иваном, – произнесла Кармель убеждённо.

Катя чуть повеселела и скомандовала:

– Я тебе верю. Чего сидишь? Поднимайся.

Шофёр ждал их возле машины и нервно курил. Секретарша Александра Григорьевича звонила дважды, интересуясь, где он пропал.

– Девушка, у меня совершенно нет времени. Надеюсь, вы закончили свои дела?

Кармель ещё находилась под впечатлением о заброшенном пустыре.

– Торопитесь? А им, – она показала на пустырь, – уже торопиться некуда. Им только наша память нужна.

– Извините, но я из-за вас не собираюсь терять работу, – буркнул мужчина.

«А ведь он совершенно ни при чём. Что я на него взъелась. Он мне многое рассказал», – одёрнула себя Кармель.

– Это вы меня извините. Не вы же мясокомбинат на костях построили.

Он высадил Кармель у дома, передал документы охраннику.

– Девушка, поверьте, жители в Вязьме неравнодушные. В городе есть военно-историческое общество, его активисты и родственники погибших добиваются на месте пустыря сделать мемориальный комплекс. Насколько я знаю, есть уже проект памятника узникам Дулага¹⁵.

Кармель с удивлением посмотрела на шофёра.

– Я рада. А почему вы мне сразу не рассказали об этом?

Шофёр завёл машину.

– Вы не спрашивали.

Кармель проводила взглядом джип. Проявилась Катя. Лицо подруги осветилось улыбкой.

– Остались ещё отзывчивые люди.

Кармель вошла в гостеприимно распахнутую охранником калитку. Продефилировала по дорожке до ступенек, входная дверь распахнулась при её приближении, будто кто-то наблюдал за ней по видеокамере. А может, так и было. Горничная встретила Кармель в холле.

– Попросить повара подать вам обед?

– Ничего не нужно. Я пообедала в кафе. Соберу вещи, если всё пройдёт удачно, вернусь к вам вечером.

***

Кармель немного заплутала, ища Тополиную улицу, на которой проживала тётя Аллы. Небольшой коттеджный посёлок Липки радовал новым асфальтом, подстриженными деревьями и ухоженными газонами. Кармель остановила «Ниву» у нужного дома.

– Первый раз вижу такое село, будто картинка. – Катя прошла сквозь высокий забор из камня-дикаря. Через минуту выглянула обратно. – Возле бассейна загорает дама, но она слишком молода для тётки Аллы.

Кармель нажала на кнопку звонка. Пару минут ничего не происходило. Она снова вдавила копку до отказа.

За калиткой послышался цокот каблучков. Раздался визгливый женский голос:

– Кого там принесло?

Кармель поёжилась от неприятного звука.

– София Никифоровна?

Раздался щелчок, калитка отворилась. Перед взором Кармель предстало странное видение. Женщина лет тридцати в тюрбане и ярко-жёлтом китайском шёлковом халате, расписанном красными драконами, лицо украшал вечерний макияж, чуть поплывший от жары.

– Просто Софья. Ужасное отчество. Сразу чувствую себя древней старухой. Вам чего?

– Не знаю сообщил ли вам Александр Григорьевич, нашли Аллу с детьми.

– Вот блин!

Кармель с ужасом поняла: тётя Аллы испытывает всё что угодно, но только не скорбь.

Софья поправила нелепый тюрбан и посторонилась.

–И как же это случилось? Проходи и давай на ты.

Кармель несколько настороженно огляделась по сторонам и ступила на дорожку, выложенную разноцветной стеклянной плиткой.

– Как тебе. – Софья топнула по плитке. – Красотища.

– У неё что не в порядке с головой? – возмутилась Катя. – Узнать о племяннице, детях и болтать о плитке.

Софья, не услышав ответ, на огромных каблуках проковыляла к столу под тентом, налила в фужеры шампанского.

– Помянем Аллочку и деток.

Кармель, понаблюдав, как хозяйка в два глотка осушила бокал, отказалась:

– Я за рулём.

Софья выпила бокал, налитый для гостьи, уселась в кресло-качалку.

– Ты явилась, чтобы рассказать о племяннице или у тебя поручение от Сеченова?

– Это я нашла Аллу и детей. Хочу понять, что произошло с ними?

Лицо Софьи исказила гримаса злобы.

– Неужели непонятно? Виноват Сеченов. Он хотел бросить её, лишить всего: положения в обществе денег, детей. Вот она и не выдержала. Пусть теперь Алексашка рвёт на себе волосы, детей-то не вернуть. Пусть мучается всю оставшуюся жизнь.

– Елена Семёновна сказала, что перед исчезновением она поехала к вам. Что значит, она не выдержала? – Сердце Кармель колотилось в груди, похолодели руки от острой неприязни к этой женщине.

Софья снова налила шампанского и, закрыв глаза, стала с наслаждением прихлёбывать.

– Ленка никогда не знала свою дочь по-настоящему. Курица, что с неё возьмёшь. Она боготворила Сеченова, считала, он облагодетельствовал нашу семью. Жмот! Откупился от меня этой халупой. – Софья обвела рукой ровно подстриженный газон, бассейн, красивый одноэтажный дом.